Фантасмагория и другие стихотворения

О, успокойся, попугай!
  О, успокойся, песик!
Мой долг — сказать, пускай под лай,
  Но слушать — кто ж вас просит.

А леди — громче пса, как будто

  Над псом спешит к победе.
Влюбленные ж всегда орут так,
  Услышали чтоб леди.

Крик попугая — звонче, звонче,

  Сердитей его смех.
Но песьи взвизги, между прочим,
  Звучали громче всех.

Сидели слуги у камина,

  На кухне — ввечеру.
Заслышав дикий вопль в гостиной,
  Дивились: «Что ж орут?»

А паж, хоть он не исхудал,

  Но громче всех заохал:
С чем чай подать в гостиный зал
  И связан этот грохот?
Пажа забросить, чтоб узнал —
  У них платок был крохотный —
С чем чай подать в гостиный зал
  И связан этот грохот.

Когда, подняв ужасный гам,

  Паж съехал с этажей,
Его спросили: «Что же там?
  Скажи, о принц пажей!»

А у влюбленного есть трость
  Побить собаку тучную,
И песик заревел со злости,
  Завыл еще тягучее.

А также у него есть кость,

  И пес угомонился,
И с ней на кухню — спрыгнув просто —
  Он, как и паж, спустился.
Сказала леди, хмурясь строже, —
  Ах, фея красоты! —
«Мой пес мне дюжины дороже
  Таких бродяг, как ты!»

Вздыхать и плакать вам не след,

  И не волнуйтесь больше!
Тот, кто прождал уж тридцать лет,
  Прождать сумеет дольше.

Шагами залу всю измерив,

  Вновь кнопку надавил
И вышел грустным он чрез двери,
  Таким же, как входил.

«А у меня был попугай:
  Век надо мной резвится!
Что скажет — мудро, так и знай,
  И я решил жениться.

Другую б леди ухитриться

  Найти мне, — плачет дед, —
И пусть ухаживанье длится
  Другие тридцать лет.

Найду веселую, хоть сед,

  Ведь вкус с годами тоньше,
Спрошу ее: «Да или нет?»
  Чрез двадцать лет, не больше».

Перевод С. Головой

Славная грошовая труба

[С любовью посвященное всем «исследователям», которые изнемогают от недостатка «таланта».]