Фантасмагория смерти

Витте в 1913 году написал в своих «Воспоминаниях»: «Этот лозунг – „Хочу, а потому так должно быть“, – проявлялся во всех действиях этого слабого правителя, который только вследствие слабости делал все то, что характеризовало его царствование – сплошное проливание более или менее невинной крови, и большей частью совсем бесцельно». Тут Сергей Юльевич несколько передергивает: как председатель совета министров с октября 1905 по апрель 1906 года он несет ничуть не меньшую ответственность за репрессии против участников революции. Конечно, являясь умным и дальновидным политиком, он отлично осознавал, что одними только репрессивными мерами остановить революционный процесс невозможно, что надо идти на какие-то уступки, проводить реформы.

С. Ю. Витте

Так появился манифест 17 октября, подписанный Николаем II практически под дулом пистолета – великий князь Николай Николаевич обещал пустить себе пулю в лоб в случае его неподписания. И хотя тот практически ни чем не ограничивал самодержавной власти, Николай II и императрица восприняли его как личное унижение.

Да, Николай не был сильным и волевым правителем. «У Николая нет ни одного порока, – записал 27 ноября 1916 года посол Франции в России Морис Палеолог, – но у него наихудший для самодержавного монарха недостаток: отсутствие личности. Он всегда подчиняется». Талантливый, честолюбивый и волевой Витте, до смерти обиженный отставкой, дал царю саркастическую характеристику: «Нужно заметить, что наш государь Николай II имеет женский характер. Кем-то было сделано замечание, что только по игре природы незадолго до рождения он был снабжен атрибутами, отличающими мужчину от женщины». Слабость Николая II признавала даже его жена, Александра Фёдоровна.

В частности, 13 декабря 1916 года она писала ему: «Как легко ты можешь поколебаться и менять решения, и чего стоит заставить тебя держаться своего мнения... Как бы я желала влить свою волю в твои жилы... Я страдаю за тебя как за нежного, мягкосердечного ребенка, которому нужно руководство» (письмо № 639 – все свои письма к мужу Александра Федоровна нумеровала).

Впрочем, ей-то грех было жаловаться – именно благодаря этим своим качествам императрица могла держать его под своим изящным каблучком. Наставник цесаревича Алексея, француз Пьер Жильяр, постоянно находившийся при Романовых с конца 1905 по май 1918 года, вспоминал: «Задача, которая выпала на его долю, была слишком тяжела, она превышала его силы. Он сам это чувствовал. Это и было причиной его слабости по отношению к государыне. Поэтому он в конце концов стал все более подчиняться ее влиянию».

В письмах к мужу Александра Фёдоровна просила и требовала, чтобы он проявлял волю и твердость характера:

«Будь тверд... помни, что ты император» (№ 305 от 4 мая 1915 года);

«Они (министры) должны научиться дрожать перед тобой» (№ 313 от 10 июня 1915 года);

«Покажи им (депутатам Думы) кулак... яви себя государем! Ты самодержец, и они не смеют этого забывать» (№ 351 от 11 сентября 1915 года);

«Ты помазанник Божий» (№ 623 от 5 ноября 1916 года);

«Покажи всем, что ты властелин... Миновало время... снисходительности и мягкости» (№ 631 от 4 декабря 1916 года);

«…Будь Петром Великим, Иваном Грозным, императором Павлом – сокруши их всех!» (№ 640 от 14 декабря 1916 года).

Рожденным для эпохи бурных перемен Николай Александрович, конечно, не был, но не надо думать, что даже монарх масштаба Петра I, с его сверхъестественной энергией, в конкретно взятых условиях конца XIX – начала ХХ века продемонстрировал бы намного лучшие показатели. Пётр I жил и действовал в стране, близкой к дремучему Средневековью, и его методы властвования, с постоянными казнями недовольных и мордобоем нерадивых, навряд ли подошли бы стране с началами буржуазного парламентаризма. Более того, будь этот период в жизни России спокойным, лучшего императора, чем Николай II, подыскать было бы трудно. Справедливости ради, впрочем, следует отметить, что в немалой степени Николай сам был виноват в сложившейся обстановке. Уже в ноябре 1896 года он едва не втравил Россию в войну за турецкое наследство. Поводом стала записка А. И. Нелидова, посла Российской империи в Блистательной Порте, о том, что внутреннее положение Оттоманской империи крайне неустойчиво и вскоре можно ожидать ее распада.

Посол советовал заранее принять меры, которые позволили бы России завладеть Константинополем и черноморскими проливами. 23 ноября Николай II провел специальное совещание, где присутствовали все военные руководители – военный министр генерал П. С. Ванновский, начальник Генерального штаба генерал Н. Н. Обручев, управляющий Морским министерством вице-адмирал П. П. Тыртов, управляющий делами министерства иностранных дел К. П. Шишкин, министр финансов С. Ю. Витте и сам А. И. Нелидов.