Фантасофия. Выпуск 3. Андеграунд и Эротика

Сергеенко передвигался в медленном поезде, железная дорога замысловато перестукивала, и это помогало заглянуть в неисчерпаемую кладовую, в самого себя. Боюсь, что там ничего не было и за этим «ничего не было» спрятано и плохое, и хорошее, и если баржу толкает буксир, значит, лето будет таким же, как и в прошлом году.

Цзао Синь ловил рыбу, глядя на баржу. Он всегда отпускал пойманную рыбу, ведь фосфор не такая уж необходимость. Поэтому в Поднебесной царила благодать, что не могло не передаться Сергеенко, тем более, когда есть такая возможность смотреть из окна на товарные вагоны с длинными номерами: «60232097» с весомыми скобами, с пружинистой конструкцией на железных колесах. Кстати, вагонов в товарном составе всегда 56, и не больше.

VIII

Хочется простых вещей, в «тетрис» поиграть, например.

Бао Тао жил неподалеку от Ли Фэя, впрочем и это вода. Как-то намедни Ли Фэй зашел к Бао Тао, а того дома не было, так и не получил Ли Фэй спичек и «уровня» для проверки наклона садовых дорожек, которую вымостили чужестранцы из заморского государства Чжанфао и всё это предвещало вечер чудес и неограниченных возможностей. И причем здесь Бао и Ли? Есть ли жизнь на Марсе? В Датском Королевстве что-то случилось. И стоило клоуну лопнуть шарик, и тут же упала чья-то кепка.

Ли Фэй погрузился в телевизор, и в процессе смотрения стало ясно, что надо уезжать в города, в города: в Далянь, в Акапулько. В телевизоре была другая жизнь, на солнечные малые города упал летний удар, железяки звенят, будучи подвешенными за крючки, сколько воды попадает в бассейн, столько же и утекает. Уже не до спичек и не до игр с котёнком. Я ничего не понимаю в метаниях Ли Фэя. Но смеющееся солнце разжигало оптимизм.

Идрис Кипарисов-Мударрисов Пародия на Б. Явраева

Там, где тысячи лет кочевали предтечи,
Выбивало копыто пушистую пыль,
Словно загнанный зверь, в марафонском забеге
Я паду средь степи, где постель мне – ковыль.

И приснится мне сон, где безжалостной паркой

Будешь жилы мне вить, оседлав, как ярмо.
Я тряпичным Пьеро, как постылым подарком,
Упаду в грязь лицом, обоняя дерьмо.

Твои ноздри взорвет, словно жерло вулкана,

Словно ямы воронок на страшной войне.
За восставший «ручник» тормознешь хулигана,
Задохнувшись в его шелковистом руне.

Ты потащишь раба на невольничий рынок,

Где без соли сожрешь, с алчным блеском в глазах.
И не выдержать мне похотливейших пыток,
Когда жадные пальцы обшарят мне пах.

Словно гады сплетутся в кровавом соитьи

Небывалый урод и мозгляк-имбецил.
Лесбиянки порвут себе губы и тити.
Сам себя подоит узколобый дебил.

Убегу из притона, бардачного мрака,

Не стесняясь людей и небесных глубин.
Сучьим соком плюясь, все равно как собака,
Я скажу себе: славненько я поблудил!

Идрис Кипарисов-Мударрисов Пародия на Р. Ягудина