Читаем Фантасофия. Выпуск 3. Андеграунд и Эротика полностью

Фантасофия. Выпуск 3. Андеграунд и Эротика

авторов Коллектив , Эдуард Артурович Байков

Она задавала этот вопрос еще. Я, рассказав свою историю, не спрашивал о том же. Я ни о чем не думал. Я только и мог сказать, что она мне симпатична. Она резко перешла к тому, что пора спать; мы пожелали друг другу спокойной ночи. Хотя я допускаю, что быть может при разговоре она, Ксения, намекала еще то, что мне не хватает женщины, которая будет кем-то вроде психотерапевта, ведь я в итоге, как мне казалось, из-за проклятой любви стал таким и прыгнул с пятого этажа (почему-то пишу сейчас об этом: и смех и грех), так тогда я повредил лицо и бедро левой ноги.

И вот на следующий день она пришла снимать мерки. и зашел еще вскоре, но не сразу вслед за ней, муж с ребенком.

– Что ты краснеешь? – спросил он ее.

А я тут же:

– А я вот тут хвастался, – имея в виду свои пристрастия к чтению.

Потом мы дождались Свету, которая зашла к знакомой, к матери одной из погибших в авиакатастрофе над Германией. И Света принесла торт, подаренный Алине на день рождения от матери погибшей девочки. Муж Ксении, сама Ксения, Света пили чай, а я, отказавшись, звонил кому-то в Уфу (знакомому очень хорошо, даже слишком, критику). Я звонил, чтобы бессознательно доказать себе, что я не один в данный момент в мире. Хотя все люди – люди, я чувствовал, что ни я, ни мое я никому не нужны. Они ушли, ушли за водой и Света о Алиной, а у нас отключили, как обещали, на два дня воду.

А я стал по обыкновению выкрикивать всякую чушь – это я делаю так иногда, оставаясь один. Свете по ее приходу помучил мозги своей философией и непониманием своим и лег спать, и не спал до пяти, а в пять я зарыдал, но я уже сидел к этому времени на кухне за чашкой чая. Света услышала не сразу, попыталась успокоить, но в последнее время она меньше меня жалела, потому что я надоел. А плакал я над словом реинкарнация. Моя горячо любимая Таня (которая не была моей) уехала куда-то далеко-далеко, и, как сказала Ксения, вышла замуж; возможно она за границей, в Германии или в Испании (так я тогда думал: или-или). А я попал в новую яму: Таня реинкарнировалась в Ксению, и я уже плакал над всем сообществом. Я вспомнил, что по моей философии мозг человека – это Солярис из фильма Тарковского, и вот этот Солярис реинкарнировал Таню в Ксению, и пускай ненадолго, но мне стало плохо. А потом я принял снотворное и не смог наутро поехать на похороны умершей бабушки.

Комментарии: Я попытался написать о какой-то любви, но она шизофренична. Возможно, она стала шизофреничной благодаря пережитой в свое время пропаганде секса и насилия, падения Советской Любви. Стиль письма, фабульность и эгоцентричность взгляда я решил назвать сверхреализмом. Шизофреник, как это не парадоксально, видит все сверхреально. Я не могу плакать по поводу чьей-либо смерти, но я могу плакать, да и то редко, точнее уже не плачу, но плакал, по поводу смерти своей души, которая из-за болезни переживается снова и снова. Я не плакал по поводу смерти бабушки (сейчас, когда я пишу эти строки, прошел уже год), я не плакал, хотя и почувствовал рассудком суррогат вины, кода умер человек – Касымов А. Г.[1], я не смог выразить по-настоящему жалость по поводу умершего (утонувшего и лежавшего некоторое время в реанимации) хирурга, лечившего меня два года назад, когда я разбился, упав с не очень большой и не очень маленькой высоты. Вообще я, при всей навязчивой любви к своему Я… Вообще мое Я не существует, и это плохо. Ксения… Естественно ей и вообще кому-либо нет нужды в несуществующем Я при наличии раздражительного и капризного суррогатного характера.

Окончательное резюме: а вообще я не люблю ни одной женщины в кое-каком половом смысле.

Александр Новакович
Шуточные

№ I

Итак, зовешься ты – Татьяна!Соседка, ты так часто пьяна.Ну, соберись ты, в бога мать!Чтоб доползти ко мне в кровать.

№ II

Чекушка – не подружка,А слабое звено,Но пил и Пушкин кружкамиС Ариной заодно.Наверное, не менееВидал я кружек дно,Но вот стихотворениеНа три ведра одно.