Фантасофия. Выпуск 6. Трэш

Вот человек в короткой куртке и с мокрыми штанами. У него убили жену и ребенка. А он застыл столбом. К нему подбежал кособокий коротышка с секирой. Замахнулся… И тут человек словно проснулся – отпрыгнул в сторону, подхватил проволочный ящик из-под лука. Парировал ящиком удар.

Широкое лезвие секиры застряло между прутьев, человек вывернул ящик, дернул – гном выпустил из рук топорище и остался без оружия. С разваленной луковой кучи прыгнул второй гном, с железной короной на голове. Он рубанул широко, медленно, будто даже с ленцой. Он перерубил человеку ноги чуть выше колен – обе, и отвернулся, сразу забыв о нем.

Дальше было что-то невообразимое – человек поднялся. Раскидывая ошметки грязного снега, встал на свои окровавленные обрубки, и в руках у него была секира. Он оказался почти одного роста со своим врагом. И человек ударил – снизу вверх. Гном обернулся как раз, чтобы увидеть летящую сталь.

Секира снесла гному пол-лица и ткнулась в корону, выбив длинную искру. Человек взревел победно и яростно, потряс в зверином ликовании кровавой секирой. Упал лицом вниз.

Андрей долго смотрел, как тангары убивают людей. Долго, почти минуту. И, наконец, нажал рычаг. Коляска ударила назад – Андрей еле удержал ее, пришлось навалиться всем телом и до боли напрячь руки. Пулемет вдарил оглушительно громко – ребенок не замолчал, его просто не стало слышно.

Андрей не видел, куда стреляет. Перед ним был павильон, очередь прошла по нему, круша стекла. Андрей направил коляску на тангаров. Коляска билась, судорожно выплевывая смерть. Кто умирал? Андрей не знал. Он только жал скользкий от пота рычаг. Жал и все.

Дерматин обивки против пулеметного ствола сгорел, пороховой столб бил на полметра. Не приделал Рубик пламегаситель.

Карлы почувствовали на себе укусы огненных стрел, быстро определили их источник. Пригнувшись к земле и выставив перед собой щиты, к Андрею бросились трое. Прицел был рассчитан на людей. Пули пошли поверх гномьих голов. Андрей наклонил коляску. Поздно. Кто-то из гномов метнул топор на длинном кожаном ремне. Топор рассек ключицу, отбросил Андрея, рванулся из раны, выдирая кости. Гномы подбежали.

Больше Андрей ни на что не смотрел – его добили в три топора.

Греарнах умер сразу, даже не удивившись. Мы с ним упали. Я не знаю кто раньше. Ко мне подбежала его баба, та, что рубила Наташе руки. Ее остановил Худяк со своими телохранителями. Бешеную бабу держали трое.

Худяк вытряс из заплечного мешка что-то вроде жидкого цемента и залепил мне ноги. Я все порывался пнуть его пяткой в лицо, но у меня не получалось, и Худяк смеялся. Мне связали руки, засунули по пояс в мешок с лямками. Худяк взял меня на спину.

Во двор вбежали пятеро ментов с короткими калашниками наперевес. Хлестнули очередями. Пули выбивали щепки из гномьих щитов, лязгали по железу, застревали в широких могучих телах… Но гномы были уже в меховых рядах, набивали мешки. Один из ментов принялся вызывать подмогу. Да поздно уже, поздно! Ментов убили, кажется, всех.

Снова масляно засветился угол двора.

Худяк заорал:

– Кончай! Кончай свою курву еть! Домой! Тащи добычу! Белую дьяволицу живой тащи! Волоки, волоки уродицу! Тачку огненную не сломайте! Наших не оставляй – дохляков! Скорее, скорее, ублюдки гранитной расщелины! Куды щемишь, хер треснутый, бабу пусти! Айда!

Худяк закончил орать, поддернул лямки мешка и прыгнул в дыру. Последним.

Греарнах всегда возвращается домой – это знают все. Греарнах всегда приносит хорошую добычу – даже из горгоры, даже из страны великанов… Только зачем нам эта белая дьяволица с бесом во чреве, зачем обгорелый сын огненной тачки… Зачем?

Греарнах – великий воин. Обидно великому воину принимать смерть от дочери желтоволосой уродицы. Дочери, которая еще не родилась… А что делать – так будет. Так было предсказано. Это знают все, и я тоже знаю. Потому что Греарнах – это я.

Греарнах – Безногий Воин, вождь.

Бизон Михайлов На посту

Я видел пятиметровый континуум время-пространство: длина, ширина, высота, время-туда, время-обратно. Такой вот континуум. А что дальше? Он мне снился. А потом я проснулся.

Проснулся и стою. Рубаха до пупа, штанов нет, х…й в небо смотрит. Удивительно. Смотрит прямо в полюс мира, как зенитка – как будто ждет, когда появятся «хейнкели», «юнкерсы» и «мессершмиты». Чтоб долбануть – и амба. Чтоб не ползали, бляди, по небу Родины. А холодно – п….ц. Ветер прям в рожу… Гонит пыль по мостовой и листья – дубовые, кленовые, березовые… Но я стою – надо, значит, надо.

Вдруг подходит пограничник. Фуражка зеленая, погоны тоже зеленые – младший сержант. Кокарда на фуражке дембельская – в три х. я заворочена. Подъезжает издалека:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – говорю.

– Как поживаете?

– Спасибо, не жалуюсь.

– Рад за вас… А как здоровье супруги, детишек?

– Опасений не вызывает.

– Что ж… Весьма рад, весьма.

Ага, думаю. Вот ты и подошел к главному. Подумал – и как в воду глядел! Поправил он фуражку и говорит:

– Однако ж, позвольте узнать: для чего вы здесь стоите?

– Догадаться нетрудно: стою на страже Родины.