После этого он, махнув рукой на все заумные и отвлеченные рассуждения, продолжал упорно трудиться, как делал это в течение последних десяти лет.
Вскоре круговорот дел захватил его, и мысль о покупке квартиры заслонила все остальное. О своих планах Игорь решил пока ничего не говорить Алене, пусть это будет для нее приятным сюрпризом. Да и вообще, лучше больше делать и поменьше болтать языком – эту истину он уже крепко усвоил.
Однокомнатная «квартира-хрущевка» стоила десять тысяч долларов в хороших районах и восемь тысяч – в не престижных. У Игоря было накоплено всего лишь шесть «тонн». Для покупки не хватало двух пятых – он хотел жить в престижном районе. Неожиданно ему на помощь пришли родители, подарив две «штуки» «зеленых». У Игоря оставалась небольшая коллекция монет – самых лучших, которые он до сих пор не трогал, решив оставить себе. Но желание иметь отдельное жилье было сильнее, и он с некоторым сожалением вынужден был расстаться со своей коллекцией – четырьмя золотыми десятирублевиками Николая II, петровским рублем 1724 года и несколькими серебряными рублями Павла I и Екатерины Великой – всего за них он выручил чуть меньше тысячи «баксов». Но где же найти еще тысячу? Он был выжат до основания и ничего путного придумать не мог.
Прознав про его затруднения, Виктор Левин решил выручить своего коллегу, дав взаймы пятьсот «баксов».
– Вернешь, когда сможешь, – сказал он благодарному приятелю, – больше дать, к сожалению, не могу, у самого сейчас масса всяких планов на будущее, и везде нужны наличные.
Все равно Игорю не хватало еще пятисот долларов. Поиском подходящего варианта он занимался с помощью своего друга, риэлтера Саши Варламова. Тот и объявления давал в газету, и расклеивал десятки объявлений по конкретным домам, созванивался с продавцами; вдвоем они выезжали осматривать выставленное на продажу жилье, но все это было не то – либо слишком дорого, либо расположение квартиры или дома не подходило. И тут неожиданно удача улыбнулась Измайлову в лице пожилого спившегося художника, решившего продать квартиру и уехать к родственникам на Украину. За «хату» свою в кирпичном доме он просил ровно девять с половиной тысяч долларов. С помощью Варламова Игорь по быстрому оформил сделку, расплатился с продавцом и, подождав, когда тот отчалит, вскоре въехал в свою собственную однокомнатную квартиру в центре города. Денег на ремонт и обстановку уже не хватало, но это не было таким уж важным. Главное – он владелец отдельного жилья, принадлежащего только ему.
Теперь он полностью самостоятельный человек, осталось только жениться, создав свою семью. Что ж, к этому он уже давно был готов, холостяцкая жизнь ему порядком надоела. Когда был юнцом, мечтал иметь свою «хату», чтобы отрываться на полную катушку, приводить подружек, когда хочешь. И вот теперь мысли его и убеждения поменялись на прямо противоположные. Он хотел спокойствия, семейного тепла, домашнего уюта, совместной жизни с ОДНОЙ любимой женщиной. Вот как все повернулось! Скажи ему об этом кто лет десять назад, и он бы рассмеялся тому в лицо. А вот сейчас думал именно об этом. Чему удивляться, он просто повзрослел и стал относиться к жизни более серьезно.
Я
нахожусь в комнате (с одним из друзей), а на кухне собрались три девицы, близко знакомые мне (одна – москвичка). Они обсуждают меня, отвергая все возможные кандидатуры в невесты – то инородка, то низкого «уровня» для меня – все они не подходят для женитьбы. Я в это время промываю в лотке драгоценности – ювелирные украшения: кольца, перстни, запонки и сережки. Та, что приехала из Москвы, заходит в комнату и, заигрывая со мной, спрашивает: «Это ты все мне приготовил?»Потом я один в квартире (какой-то незнакомой, какие бывают в многоэтажках). Выхожу в коридорчик, за дверью на лестничной площадке стоит мой режиссер Лёша, затягивает шнурки на обуви, ожидая меня. Я сквозь прикрытую дверь рассказываю ему, что вот, мол, один из персонажей телесериала «Улицы разбитых фонарей» сотрудник угро Дукалис вылитый он – такой же мощный, крепко сбитый, мордатый. С ним якобы случилась такая история (далее рассказываю от себя): «Иду я бухой в жопу по улице, вижу какой-то мудак напал на девушку, кричу ему, он подскакивает ко мне, хлобысь по мордасам со всего размаху. А я ничего, пошатнулся маленько и снова иду на него. Он опять изо всех сил вмазал мне по физиономии, а я лишь немного отступил, помотал головой, развернулся, да как врезал ему, он полетел вверх тормашками». Лёша усмехается и спрашивает: «А дальше что?». «А дальше: я вызвал дежурный наряд, и его забрали».
Потом я говорю своим коллегам, что у меня нет пейджера, а сам в это время достаю пейджер, выясняется, что он мой. Но я все еще не уверен до конца – мой ли это пейджер, поэтому я так и говорю своим собеседникам. Я включаю пейджер, и на нем вспыхивает моя фамилия и инициалы.