Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли

Но и князюшка нераздумчив. Молод еще, зелен, аки майская трава, вот и замыслы дальние кидает, мир тщится поразить. Такие запуски надо обмыслить, умом попробовать, а потом лишь за дело браться. А ну, луна железная хрустальный купол пробьет? Что тогда случится? И звезд на небе не станет, и Солнце по другому пути пойдет, а чем это обстоятельство жителям земным грозит, о том кто-нибудь подумал? Это ведь считать и считать надо, чтобы железная луна на излете у хрустального купола упала, не поцарапала его, не разбила. Тут одной арифметикой не обойтись, тут уж надо за арабскую алжгебру приниматься. А где найти такого умача? Есть, правда, один умный жидовин, вельми искусный в любых вычислениях. Удивляться, конечно, нечему, жиды завсегда в вычислениях толк знали, на разных продажах в первых не зря ходят, авантаж свой никогда не упустят, хотя и пользуют при торговле всего два действия: вычитание у людей и деление меж своими. А этот жидовин, хоть и имечко носит, что не выговоришь и не запомнишь с первого разу, всей, как говорят, греки, палитрою пользуется, и более того. Не зря человек астрогнозией занимается! Правда, Серьга его за гелертера почитал, за человека, который обладал обширными книжными познаниями, а в практике беспомощностью отличался.

Размышления мастера непревзойденного прервал немец со смешной фамилией Янгель.

Приблудился он к княжескому дому вместе со странником, что веру в Христа проповедовал, да так и прижился. Толковый оказался мужчина, как всякий немец или любой иной асей. Грамоте разумел, по мере сил и возможностей помогал Серьге Цесареву ладить пороховые движители для огненных змеев. Удачливость его не покидала – два последних огненных змея ушли на запад, дразня и пугая зевак со случайными степными путниками огненными языками. По расчетам они никак не могли до небесного свода долететь. И то ладно, ни к чему судьбу всего мира испытывать!

– Здоров буди, Серьга! – сказал немец, снимая головной убор и крестясь на красный угол. – Что постным блином выставился? Или думы обуяли?

Цесарев рассказал ему о вчерашней беседе с князем.

– Вон как! – удивился Янгель. – Божий промысел на себя решил взять?

– А ты как думаешь? – спросил розмысл.

– Задача изрядная, – потер бесстыдно выбритый подбородок немец. – Арифметикой здесь не совладать, надо к греческим древним философам обратиться. Аристотеля полистать, Пифагором думы завлечь.

– Хочу, говорит, чтобы плыл в небе шарик, а из него колокольный звон до земли доносился, – пожаловался розмысл.

– Лепота! – сладостно прищурился немец.

– Ты ведь знаешь, мы огненных змеев для иного измышляли, – недовольно и хмуро сказал розмысл. – А тут… Колокола в небесах!

Серьга невесело хехекнул.

– А мне нравится, – сказал немец. – Сей мыслью забавно себя озадачить, пифагорейцем всемогущим себя чувствуешь.

– Как прошел запуск последнего огненного змея? – сухо спросил розмысл.

Не нравилось ему благостное спокойствие немца, недомыслием ему казалась чужая несерьезность.

– Сказочно, – доложил немец. – Выглядело так, словно джинн из арабских сказок попытался построить рыцарский замок Зигфрида на земле. Все заволокло пылью, клубы ее вздымались в небеса и грозили застить солнце. И тут блеснуло пламя. Словно нехотя наш огненный змей оторвался от земли, заревел страшно и унесся, все прирастая скоростью, в синеву небесную. Никто даже не успел вознести молитвы, чтобы не покарал змей свободомыслие людское прямо на испытательном поле.

– Янгель, Янгель, – укорил товарища розмысл. – Не пойму я, то ли ты песнь свою пытаешься сложить, то ли сказку рассказываешь. Установили ли место падения змея? Далеко ли пролетел он в сей раз?

– Далеко, – сказал немец деловито. – Так далеко, что конные из виду его потеряли. Но вот что привело меня, Серьга: хозяина постоялого двора, что на Ветровке, знаешь?

– Жарену? Как не знать? Не раз бывал у него, – признался розмысл. – Как говорится, мед-пиво пил, по усам текло, да все в рот попадало.

– Ты его стерегись, – предупредил Янгель. – Доносы сей кабатчик на тебя князю пишет. Сам видел одну поносную грамотку, где он о твоих непотребных словах о княжестве и княжении сообщает! Ой, гляди, заваждают тебя, очернят!

Розмысл недоверчиво хмыкнул.

– То князю Землемилу без нужды, – сказал он. – Князь, свет наш, неграмотный!

– Не веришь, – вздохнул немец. – И зря! Был бы донос, доброхот, что прочтет князю грамотку, всегда сыщется!

– Приму во внимание, – уже без прежней недоверчивости сказал Серьга. – А насчет луны металлической что скажешь? Из какого материалу робить ее придется?

– Из меди, конечно, – не задумываясь, сказал немец. – Дабы, находясь в небесах, сия луна от обычного ночного светила только размерами отличалась. Только ковать ее тоненько-тоненько придется, лишний вес даже быку помеха.

2

Ковали и подмастерья мяли медь и железа, жидовин все считал и высчитывал, справляясь, какого размера будет рукотворная луна, сколь мощны будут пороховые заряды и из какой провинции чайной страны будет тот порох доставлен. Выходило, что сила огненного змея будет недостаточной.