Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли

Искали татя, а нашли двух буслаев, смешавших хлебное вино с рисовым маотаем, а оттого не вязавших лыка. Во-первых, лыка не было, а во-вторых, кто же посреди гулянки и блажничанья станет лыко вязать?

Что и говорить, вечер удался. Так, по крайней мере, считали русский розмысл и китайский мудрец.

Между тем огненный змей обретал форму.

Грозно смотрелся огненный змей – шесть раструбов, уже готовых изрыгнуть пламя, полированным зерцалом внутренней поверхности отражали, искажая, лица розмысла и его верного помощника Янгеля. В верхней части змея был устроен алембик, который прикрывал медный шар размером с горшок для хранения зерна, припасенного на зиму. Медные пластины, из которых состоял шар, были так искусно подогнаны друг к другу, что даже самый взыскательный и наблюдательный взгляд не смог бы заметить швов. Внутри находилось хитроумное устройство, состоящее из десятка хрустально и чисто звонящих колокольчиков. По замыслу создателей хитроумная раскручивающаяся пружина должна была заставить колокольчики через некоторые промежутки времени оживать и вызванивать мелодию «Могучею Русью я в Небо запущен».

– Лепота! – восторгался Янгель. – Грозен, велик, красив!

– Отстань, бубнилка, – отбивался розмысл. – Дай в тишине посидеть, подумать немного. Представить боязно, что оплошаем.

– Полетит, – кричал Янгель. – Не может не полететь! – и вворачивал в разговор уже полузабытые им самим немецкие ругательства. – Не вздыхай, майн Готт, змей себя проявит в нужный час.

Иногда как допущенный к государевым тайнам в амбаре появлялся бранник Добрыня, задумчиво ковырял нос змея, окрашенный кармином, ковырял желтым ногтем краску, и доброе толстогубое лицо его становилось строгим и мечтательным.

– Так, говоришь, пробовали китайцы? Дунь в Лун, говоришь? – спрашивал он, перевирая безбожно имя летавшего в небе мудреца. – Умные люди китайцы, а мне нянька ихние сказки рассказывала. Как сейчас помню, у них тоже огнедышащие змеи были, только их в Китае драконами называли. Я еще подумал тогда – откуда?

Жидовин закончил свои вычисления.

– Хрустальный купол не повредим? – озабоченно поинтересовался розмысл.

– Нет там никакого хрустального купола, – неохотно сказал жидовин. – Ты на горизонт смотрел?

– И не раз, – признался розмысл. – Особенно на закате.

– Это без разницы, – поморщился жидовин. – На каком расстоянии от тебя горизонт?

– Верст шесть-семь, – прикинул розмысл.

– Ну, пройдешь ты эти семь верст, – терпеливо продолжал жидовин. – А горизонт на каком от тебя расстоянии?

– На те же семь верст.

– И так всегда, – сказал жидовин. – Сколько бы ты ни шел, горизонт к тебе не приближается. А что из этого следует?

– Изгиб! – догадался Серьга.

– Правильно, – удивился жидовин и особо уважительным глазом глянул на собеседника. – Означает это, что Земля наша круглая, и свод небес тоже круглый, и находится он в двуустах верстах от землицы. А потому и луну нашу рукотворную мы запустим, и будет она крутиться между хрустальным сводом и землей, до тех пор пока сам силу полета не потеряет.

– А что тогда?

– Тогда он просто упадет на Землю. Может, пришибет кого-нито при падении. Другого греха не вижу!

– Скажешь тоже, – недоверчиво промолвил розмысл. – Сказал бы, мол, квадратная, изначальная, я бы поверил. Но круглая!

Он попытался себе представить круглую Землю и не смог. С детства учили – плоская она, как поднос, лежит на трех китах, а сверху хрустальным куполом накрыта. А киты в Первичном океане плещутся. Хотя, если вдуматься, океан тоже на чем-то плескаться должен.

– Слушай, – попытался он найти трещинку в сказанном жидовином. – А как же люди?

– Какие?

– Те, которые внизу на шаре стоят. Они же падать должны или на головах ходить.

– Глупости, – сказал жидовин и брыли свои недовольно развесил. – В центре Земли есть шар железный, все к себе притягивает, оттого повсюду все нормально ходят, свой постоянный вес имеют.

Умно он говорил, хоть в варгу ему искательно заглядывай! Вот таких в иноземных землях на кострах и жгут за дерзостные и богопротивные речи! Некоторым для таких речей обязательно надо болотные поганки жрать, чтобы разум помутился и невозможное видел, а жидовину и грибков не требовалось – с рождения безумным, наверное, был.

– Значит, можно пускать медную луну в небеса? – переспросил розмысл.

– Не можно, а нужно, – сказал жидовин. – Наука от сего запуска много новых знаний поимеет.

6

Кому на Руси жить вольготно и хорошо?