Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец

— Я так понимаю, что тебе душеприказчик нужен? — задумчиво прогнусил дьякон. — Решил о душе подумать? Что ж, правильное решение и… — дьякон нехорошо усмехнулся, — своевременное. Сестра, — позвал он какую-то старушку из числа церковных активисток. — Пройдись, погляди, может, Ловкач на месте?

— Я в долгу не останусь, — легко и привычно намекнул Владимир Дмитриевич.

— Все мы в долгу перед Господом, — строго сказал дьякон Михаил и указал собеседнику на большую церковную кружку. — Не скупись, сын мой, у нас здесь запросто, можно и баксами.

Скупиться на глазах у старух из церковной общественности было невозможно, и Маковецкий, холодея от сожаления, опустил в кружку две сотенные бумажки.

— Здесь он, батюшка! — вернулась с кладбища посланница. — Идет! Я ему сказала: иди, Ловкач, тебя отец Михаил кличет. Так он все сразу бросил и пошел. Я, говорит, хоть и особой работой занимаюсь, слугу Божьего ждать не заставлю!

Душеприказчик Ловкач оказался кладбищенским рабочим. Был это плечистый и крепкий мужчина лет тридцати пяти, небритый и в солдатской форме без погон и ремня. На нечищеных кирзовых сапогах его желтела кладбищенская глина.

— Пришел? — с ухмылкой спросил он. — Я тебя раньше ждал. Еще бы неделька…

Договор был составлен по всей форме и заверен дьяконом. По этому договору душеприказчик получал откупные, а царицынский поэт Владимир Дмитриевич Маковецкий после кончины душеприказчиком передавался (продавался) по согласию сторон городскому реинкарнатору и получал возможность обрести себя в новой жизни…

— Когда родились? — спросил душеприказчик и, получив ответ, быстро что-то посчитал на измятом клочке бумаги. — В четвертом рождении, — сказал он.

В последний рабочий день последующей недели Владимир Дмитриевич почил вечным сном. Сидел он в рабочем кабинете, перечитывал кое-что из своего недавно изданного избранного, неожиданно ему стало немного нехорошо, а потом совсем плохо, и со словами: «Не надо было соленые огурцы к пиву брать!» — царицынский классик приказал всем долго жить.

На панихиду ждали Жухрая, но губернатор был занят с китайцами из провинции с труднопроизносимым названием. Вместо него на церемонии присутствовал заместитель Игорь Дмитриевич Куретайло, при одном взгляде на которого каждый понимал, что имеет дело с жуликом, а после второго и более внимательного взгляда становилось ясным, что жулик это не рядовой. Заместитель губернатора приехал с пышным лавровым венком и сказал прочувствованные слова, а под конец своей речи пустил крупную и прозрачную слезу и облобызал вдове руку. «Поможем! Сохраним память о выдающемся поэте!» — выкликал он, хотя ясно было, что забудет, едва лишь ступит за порог кафе, где справлялись поминки, а уж помощи от него дождаться вообще невозможно было даже при самом благоприятном раскладе.

Руководство Царицынской области поместило в «Царицынской правде» обширный некролог, заслуженные долгим и упорным трудом медали Владимира Дмитриевича Маковецкого, как это и положено было, несли перед гробом, а в последних словах своих соратники по литературному труду говорили только хорошее. Правда, окаянная писательская молодежь поминала руководителя долго и охотно. Даже когда писательская тризна завершилась, творческая молодежь продолжила это увлекательное занятие на свои кровные денежки.

Игорь Дмитриевич Куретайло выпил с литераторами положенное количество официальных рюмок и ушел из местного отделения Союза писателей со стопкой книг с автографами, которые ему охотно давали жаждущие новых книжек писатели. Книги заместитель губернатора ссыпал в багажник, а сам, усевшись в машину, некоторое время недоуменно разглядывал водителя, потом нетвердой рукой полистал записную книжку.

— Дао-сов, — прочитал он и, откинувшись на сиденье, неопределенно махнул рукой: — В администрацию Центрального района, братец!

Глава третья

Душу выну!

Тот, кто думает, что это всего лишь иносказательная угроза, обещающая неприятность, глубоко ошибается. Это — профессия. Что, собственно, представляет собой простая человеческая душа? Да набор электромагнитных колебаний, поддерживаемых биохимическими реакциями человеческого организма. А как известно, реакции в теле умершего продолжаются сорок дней. На сороковой день душа покидает тело, и тут ее можно поймать и использовать повторно. Если душа заказная, если клиент заранее посуетился и с душеприказчиком договорился, то и сорока дней ждать не надо, трубочку даже выведут, чтобы о почву не поцарапалась, эктоплазму не повредила. Собственно, обменный фонд реинкарнаторов из таких душ и формируется. А если душу на выходе не перехватишь, так ищи ее в чистилище, повторному использованию она уже не подлежит. Оттуда, из чистилища, у нее лишь два пути, сами знаете каких. Однако ошибается тот, кто думает, что отловом душ на кладбищах занимаются реинкарнаторы. У них на это времени не хватает, да и не пустят их к могилкам истинные хозяева кладбища — душеприказчики. И вообще, рискованное это дело, ловить души покойных. Тут не только ловкость нужна, но и определенная сноровка. И храбрость конечно.