Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец

— Как же не ты! — возразил Борис Романович машинально, но тут до него дошло сказанное бывшим рэкетиром.

Даосов тормознул.

— Точно не ты? — спросил он, резко оборачиваясь.

Баран отрицательно мотнул головой. Из карего влажного глаза его медленно выкатилась крупная слеза.

Вот так та-ак! Если это были не проделки Бородули, в чем уже Даосов сильно сомневался, то кто же Наталью доставал? Кто самому Борису Романовичу морду бил в подъезде дома любовницы? Бородулю, ставшего по воле реинкарнатора бараном, спрашивать было бесполезно. Даже если он что-то и знал, ответить все равно не мог. А что мог, он уже сказал. Получалось, что виновником последних происшествий были либо люди мэра, либо люди губернатора. Потому и предупреждали Наталью, чтобы он не слишком сопротивлялся будущим предложениям. Даосов даже губу прикусил. Обидно ему стало, что он в этой нехитрой интриге не разобрался. А ведь так оно все и было: напугать надо было мэру и губернатору Даосова, а уж потом и с предложениями своими подъезжать. Вот сволочи!

Он снова повернулся назад.

Баран сидел смирно, как ученик на первом в своей жизни уроке, дыша на реинкарнатора водочным перегаром.

— Ты тоже хорош! — сказал Даосов. — И что мне с тобой делать? Дома держать?

По морде животного было видно, что Бородуля с предложением пожить в квартире реинкарнатора, согласен. Баран вроде бы даже повеселел, только кивнуть боялся. Надорванное ухо его мелко стригло воздух, а большие карие глаза преданно смотрели на реинкарнатора. Борис Романович ухмыльнулся неожиданной мысли: рога Бородуле достались шикарные, обманутые супруги таких не носили!

— Хрен тебе, — сказал Даосов. — В общем так… По городу не шатайся, на шампур угодишь. В лесу тоже не отсидишься, сейчас бродячих собак до черта, да и волки пошаливать стали. Мне с тобой заниматься некогда! Дуй в совхоз «Новонадеждинский», прибьешься к отаре. У меня там директор знакомый, я позвоню, чтобы тебя не трогали. А как со своими делами управлюсь, я и с тобой разберусь. Жить будешь! Но смотри у меня! Ты понял?

Баран часто закивал головой. Глаза его были по-прежнему печальны, но сейчас в этой печали вроде бы зажглась искорка надежды. А быть может, Даосову это просто показалось. Но приглядываться было некогда. Взмахом руки он отправил слегка протрезвевшего барана в лесополосу.

Проводив взглядом барана, скрывшегося среди деревьев, Даосов тронул машину. Нет, все в жизни случается к лучшему! Не заехал бы сегодня Даосов к Гасану, не встретил бы Бородулю и не узнал бы, что угрозы Наталье и его собственное избиение исходили совсем с иной стороны. Надо было все хорошо обдумать, очень хорошо. Сесть дома и подумать. Впрочем, можно было поехать и к Наталье. Правда, Даосов крепко сомневался в том, что Наталья оставит ему время для раздумий. Но, честно говоря, он уже по ней сильно скучал.

Борис Романович достал из нагрудного кармана рубашки упаковку «антиполицая» и ловко кинул в рот пару таблеточек. Не то чтобы он постов милицейских боялся, тем более сейчас, когда в нем губернатор и мэр заинтересованы были, но, как говорится, береженого все боги берегут.

В «жигулях», следующих за даосовской машиной, недоуменно переглянулись оперативники.

— Лех, а чего он барана отпустил? Во, дурак, сколько мяса кому-нибудь достанется! Лех, давай остановимся, поймаем?

— Нельзя, — сурово сказал старший. — Объект упустим. Нам тогда холку намылят!

Перспектива была не из приятных.

Некоторое время все молчали, обдумывая сказанное.

— Слышь, Лех, а мы на пост ГАИ звякнем, — предложил один из оперативников. На самом деле службу уже давно называли не ГАИ, а ГИББД, но новое название было значительно длиннее, поэтому все пользовались привычной и понятной аббревиатурой. — Он же с шашлычником бухал? Бухал! Пока он с ментами разбираться будет, мы как раз барашка в багажник и кинем. А?

— … на! — с сожалением сказал старший. — Приказ был: препятствий не создавать! Не судьба, Игорек, пусть барашек травку щиплет, авось попадется в лапы к хорошему человеку!

— Спокойный у нас объект, — с сожалением вклинился в разговор оперативник по имени Дмитрий. — Я-то думал, он крутизна какая, а тут ни стрелок, ни разборок. А шашлычок они славный жрали, я в бинокль видел — чистое мясо!

— Помолчи, Диман, — со страдающей ноткой в голосе сказал сидящий рядом с ним четвертый оперативник. — Они там бухают, шашлычком балуются, а ты отмечай: в шестнадцать-десять приняли первую стопку, в шестнадцать-двадцать — вторую.

— Не в шестнадцать-двадцать, а в шестнадцать-пятнадцать, — поправил тот, кого звали Игорем. — Они дело туго знают, между первой и второй — промежуток небольшой…

— Сейчас, небось, к бабе покатит, — завистливо вздохнул Алексей. — Вот так всегда, люди кайф щемят, а ты их паси! Эх, братцы, сейчас бы пожрать, да, судя по его поведению, — не судьба!

Он был прав: Борис Романович доехал до перекрестка на кинотеатре «Родина» и решительно свернул в сторону Лысой горы. Ясное дело — к любовнице лыжи навострил!

Водитель «жигуленка» сопровождения выразительно вздохнул и свернул за машиной Даосова.