Фантастическая сага

Вдруг наперерез ей ринулся неизвестно откуда взявшийся здоровенный орлан. Скафлок застонал. Укрывшись за скалой, видел он, как закогтив чайку, опустился орлан вместе с нею на землю, где две эти птицы обрели свой исконный облик: Иллреда и Имрика.

Несчетные удары тролльих палиц обрушились на эльфийского князя. Потом тролли связали его, бесчувственного, лежащего в луже собственной крови.

Если Имрик мертв, Альфхейм лишился одного из величайших своих вождей. Если же он жив, горька будет его участь. Скафлок побрел прочь по запорошенной снегом осоке. Он почти уже не чувствовал усталости, холода, боли от ран. Эльфы были разгромлены, и теперь у него осталась в жизни только одна цель: добраться до Эльфхолма, до Фриды прежде троллей.

ГЛАВА XVI

Иллредово войско, также порядком потрепанное в сражении, устроило себе двухдневный отдых. Затем тролли двинулись на юг, кто морем, кто посуху. Драккары их достигли эльфхолмской гавани той же ночью. Сойдя на берег, тролли первым делом разграбили стоявшие вне стен замка эльфийские клети, потом окружили Эльфхолм и стали дожидаться подхода своих товарищей.

Та часть тролльей рати, что выступила посуху, с Грумом и Валгардом во главе, прибыла к замку много позже. На пути туда вышло немало стычек между прочесывавшими местность тролльими разъездами и небольшими отрядами уцелевших в сражении эльфийских воинов. Все встреченные эльфы были перебиты, но и тролли понесли немалые потери. Разграблены и подожжены были также эльфийские усадьбы, а обитателей их взяли в плен. Пленников гнали позади войска, связав им руки и приковав друг к другу цепями за особые ошейники. Возглавлял это скорбное шествие Имрик. От души наслаждаясь эльфийскими яствами, винами и женщинами, тролли не особенно спешили в Эльфхолм.

Однако уже наутро после ночи, когда произошло сражение, в замке стало известно, что битва Имриком проиграна. Как проведали о том эльфхолмки, при помощи ли хитроумных чар своих, или просто догадались, не получив никаких известий от войска, неизвестно. Так или иначе, увидев под стенами замка походные костры вражьих ратников и множество вытащенных на берег неприятельских драккаров, поняли они, что не были истреблены в той битве обе рати, как думалось поначалу, что празднует победу торжествующий неприятель.

Как-то раз, стоя у окна своей опочивальни, услышала Фрида у себя за спиной легкий шелест шелковых одежд и, обернувшись, увидела Лиа с ножом в руке.

Искаженное гневом и страданием лицо эльфийки не было уже похоже на лик кумира, сработанного из слоновой кости в незапамятные времена мастером из южных земель. Она проговорила на человечьем наречии:

— Ты плачешь без слез о том, чья любовь стала добычей воронов.

— Я заплачу, когда узнаю, что его нет в живых, — ответила Фрида безо всякого выражения. — Но не верится мне, что мог он погибнуть. Слишком любит он жизнь.

— Где же он тогда? Да и что проку в прячущемся по лесам изгое? — Лиа улыбнулась своими полными бледными губами. — Видишь этот кинжал, Фрида? Эльфхолм окружен троллями, закон же ваш запрещает тебе наложить на себя руки. Но если желаешь ты избавления, я с радостью тебе помогу.

— Нет, не надо. Я дождусь Скафлока, — сказала Фрида. — И потом, разве нет у нас дротиков, стрел, метательных машин? Разве не имеется в замке достаточного запаса продовольствия и питья? Разве не высоки его стены, не крепки ворота? Тем, кто остался еще в Эльфхолме, следует оборонять его от врага, хотя бы в память о тех, кто ушел и не вернулся.

Лиа опустила руку с ножом и устремила на стройную сероглазую девушку долгий взгляд.

— Мужества тебе не занимать, — проговорила она наконец. — Кажется, я начинаю понимать, что Скафлок нашел в тебе. Однако в рассуждениях твоих больше присущей смертным бестолковой горячности, чем чего другого. Ужели под силу женщинам в одиночку, лишившись своих воинов, удержать осажденный врагом замок?

— Им следует попытаться сделать это, а коли не удастся, так разделить судьбу своих возлюбленных.

— Вот уж нет. У женщин свое, особое оружие, — лицо Лиа озарилось свирепой радостью. — Но чтобы применить то оружие, нам придется открыть неприятелю ворота. Желаешь ли ты отомстить за своего возлюбленного?

— Да. Стрелами, кинжалом, даже ядом, если понадобится.

— Тогда одари троллей своими ласками, что скорее стрел, острее ножей, горше и смертоносней, чем яд в пиршественной чаше. Так, и только так поступают эльфийки.

— Лучше я нарушу главнейшую Его заповедь и убью себя, чем стану наложницей убийц моего возлюбленного, — вскричала Фрида.

— Беда с вами, смертными, — насмешливо молвила Лиа, улыбнувшись своей кошачьей улыбкой. — А я вот думаю, что ласки троллей какое-то время будут даже занятны. По крайней мере, это что-то новое. А ведь прожив многие сотни лет, прелести новизны не находишь почти ни в чем. Когда прибудет наш новый князь, мы откроем ему ворота Эльфхолма.

Фрида в отчаянии бросилась на ложе, закрыв лицо ладонями. Лиа же проговорила: