Фантастическая женщина

– Я никогда не стала бы садовником, если бы падала в обморок от такой ерунды.

– А как насчет крупных экземпляров?

В Шелли было что-то такое, от чего Деклана неудержимо тянуло ее дразнить. Но она все принимала всерьез.

– Даже самый большой паук гораздо меньше меня.

Действительно ли она ничего не боится или хвастается?

– Понятно, – отозвался он, глядя на ее большие ботинки, без сомнения способные поставить на место любого самого агрессивного паука.

– Вот змеи – другое дело. Я выросла в горах неподалеку от Литгоу. Они нам часто попадались. Когда я ездила на лошади, всегда старалась перепрыгнуть через них. – Она передернулась. – Никогда не смогу к ним привыкнуть.

– Вы всегда были такой бесстрашной?

– Неужели я кажусь вам такой? Если так, вы мне льстите. Возможно, я просто научилась хорошо скрывать свои страхи, например перед змеями.

– В Дарлинг-Поинт не очень много змей.

Интересно, чего еще она могла бояться.

– Надеюсь, вы правы. Как-никак отсюда совсем недалеко до центра города. Хотя я всегда с осторожностью хожу в густых зарослях. Например, в садах на северном побережье я с удивлением обнаружила краснобрюхих черных змей.

Возможно, фантастическая женщина-воин, чей образ постепенно складывался в воображении Деклана, должна попирать ногой змей? Или злодеев в змеином образе? Или орды инопланетян, похожих на пауков? Нет. Его новая принцесса-воительница будет защитницей, а не агрессором, спасать, а не уничтожать. Вот только сможет ли такой персонаж увлечь мальчишек-подростков, составлявших основной контингент покупателей?

Деклан задумался о том, как сильно изменился с тех пор, когда создавал убийцу Алану с ее смертоносным луком и стрелами. Тогда он был зол на весь свет со всей яростью мальчишки, которому слишком часто напоминали, что он явился на свет незапланированным и нежеланным. Беременность матери стала для родителей неприятным сюрпризом. Но сколько бы ему ни повторяли, что он просто «случайность», боль и горечь, которые рождали эти слова в душе, никогда не ослабевали. Разрушение и смерть стали непременной частью его игр, имевших оглушительный успех.

Теперь он страдал от невосполнимой утраты, оставленной смертью в его реальной жизни, а не в том фантастическом мире, где персонажи снова и снова оживали, чтобы драться. Теперь Деклан уже не мог воспринимать смерть как игру.

Шелли вытащила пару толстых кожаных перчаток.

– Хотела бы я посмотреть, как паук сможет прокусить их.

– Надеюсь, до этого дело не дойдет. Они не решатся.

Перчатки. В перчатках есть что-то удивительно чувственное. Не в грубых рабочих перчатках, которые надела Шелли, а в тонких, обтягивающих, длиной до локтя. Они способны подчеркнуть изящное строение сильных женских рук, элегантность длинных пальцев. Деклану страшно захотелось броситься в кабинет и нарисовать ее руки. Не руки Шелли. Нет, конечно. До этого он не дойдет. Руки пока безымянной фантастической принцессы-воительницы. Это он мог себе позволить.

– Здесь целый кладезь драгоценностей, – радостно воскликнула она, заглядывая в углы сарая, – к которым, похоже, никто не притрагивался уже долгие годы!

Деклан невольно улыбнулся, глядя на женщину, пришедшую в восторг от свалки старой садовой утвари. Смахнув пыль и паутину с лопаты, она протянула ее вперед, чтобы он посмотрел.

– Настоящий винтаж. Она выкована вручную и с большим мастерством. Сделано на века. Прекрасный экземпляр ремесленного искусства. И достаточно дорогостоящий. Вы удивитесь, когда узнаете, сколько за нее можно выручить. Я не хочу сказать, что вы нуждаетесь в деньгах. Извините. Просто вырвалось.

– Вы правы. Я не нуждаюсь в деньгах.

Он заработал гораздо больше, чем мог потратить. Деньги бесцельно болтались на его банковских счетах. Он мог вообще больше никогда не работать. Но продолжал кое-что делать для себя, хотя это почти не приносило дохода. Если он и засиживался по ночам, то только для того, чтобы справиться с темнотой. После смерти Лизы и ребенка Деклан страдал от бессонницы. И если засыпал, то видел кошмары, в которых снова и снова оказывался бессилен спасти жену и дочь, и терзал себя бесконечными «если бы».

– Что вы думаете делать с этими инструментами?

– Пользоваться ими, конечно. Хотя сначала их надо очистить и пошкурить. Я буду делать это в свободное время.

Ему нравилась ее честность. Сомнительно, чтобы она могла взять с него деньги даже за пять минут собственного безделья.

– Это ни к чему. Можете считать восстановление фамильных инструментов частью своей работы.

Фамильных? Откуда взялось это слово для описания старой садовой утвари? Неужели он пытался сделать ей приятное? Еще немного, и он бы добавил: я приду и помогу вам с ними. Однако вовремя спохватился. В этом сарае не будет никаких милых посиделок, совместной возни с инструментами, болтовней и узнаванием друг друга. Шелли его садовник. И сама того не подозревая, его муза. И нико гда не станет кем-то иным. Как и любая другая женщина, какой бы красивой и манящей ни была. Несмотря на то что он уже начинает желать иного.

* * *