Фантастические повести и рассказы

Наверное, он не один такой. Наверное, на свете немало людей таких же или даже лучших. Но он был первым, кто сумел проникнуть мне в душу потому что был очень похож на моего отца, такого, каким я его запомнил. Сначала я не понял перемены, что произошла со мной после встречи с ним, но потом, позже, когда все уже началось, когда изменить что-либо было уже невозможно, я вдруг с ужасом начал осознавать, что начинаю видеть и в других людях, меня окружающих, те же близкие черты, что что-то произошло с той броней, которой я еще в детстве отделил себя от людей, и я уже не таков, каким был совсем недавно. Что еще месяц, два месяца — и я не смог бы начать то, ради чего прибыл на Сэлх.

Но осознание этого было уже бесполезно. Я уже ничего не мог изменить в течение событий. Разве что покончить с собой. Но я и в мыслях не держал этого — я должен был сперва покончить с Метрополией.

Мы в Академии Связи очень подробно изучаем гомо сапиенс — как существо мыслящее, как существо биологическое и, прежде всего, как существо социальное. Фактически, изучение человека и есть основное наше занятие — в Академию приходят люди в достаточной степени знакомые с техникой и методами связи, их мало чему можно еще научить в узкой профессиональной области. Мы изучаем человека с основной целью — знать, как воздействует информация на человеческое сообщество. С тем, чтобы потом, занимая высшие посты в Службе Связи, уметь предвидеть, как скажется на социальной среде распространение той или иной информации, как это отразится на политике и экономике, какие проблемы это может породить. Фактически мы изучаем методы бескровного управления, управления без применения насилия — если не считать таковым насилие информационное. Фактически, для любого из нас, тех, кто закончил Академию, люди — не более, чем марионетки, которыми очень просто управлять по своему желанию. И любой из нас был бы способен править этим миром — если бы знал его.

Но мир велик — слишком велик для одного человека. Мир развивается и живет по законам, нам уже неподвластным, и надо всеми этими законами стоить закон Тэй-Хара об ограничении информации. Никто не в силах управлять всей Метрополией или даже какой-то малой ее частью — слишком много информации придется привлечь даже в этом случае. Мы знаем — мы умеем рассчитывать — как подействует та или иная информация на людей в определенном секторе Галактики. Но мы не знаем — и не можем знать — что нужно сделать для того, чтобы изменить течение событий в желаемую сторону, закон Тэй-Хара не позволяет нам решить обратную задачу такого рода. В итоге мы, Служба Связи, единственное звено, которое имеет средства и возможности управления делами Метрополии, неспособно этого делать и в конечном счете — несмотря на всю парадоксальность ситуации — лишены какой-либо реальной власти. Метрополия развивается и живет помимо нашей воли, помимо чьей угодно воли и ни одно действие человека — сколь бы высокий пост он не занимал — не способно радикально изменить течение событий.

К этой мысли нас, в Академии, подводят исподволь, незаметно для нас самих, на ней не акцентируется внимание, она предназначена лишь для тех, кто мог бы стремиться к реальной власти, для людей, подобных мне. Когда я осознал в конце концов ее сущность, она повергла меня в отчаяние. Но ненависть моя к Метрополии слишком велика, и я не мог не искать выхода. И я дошел, наконец, до осознания той простой мысли, что разрушение Метрополии не требует власти над ней, что достижимо оно гораздо более простыми средствами и вполне возможно. Как одна-единственная раковая клетка способна убить целый здоровый организм, так и я — один-единственный человек из десятков миллиардов людей способен разрушить это их противоестественное объединение. Я не задумывался тогда о цене, которую придется за это заплатить. Я был слушателем Академии Связи — почти таким же, как и все остальные.

Мне нужен был полигон для того, чтобы отладить методику, для того, чтобы потом действовать наверняка. Я выбрал Сэлх — откуда мне было знать, что я встречу там Арна? Откуда мне было знать, что я еще человек, что я еще способен на какие-то иные чувства, кроме ненависти? Откуда мне было знать, что мои воспоминания — это не единственное, что есть у меня общего с этим человеческим миром?

Мне казалось тогда, что труднее всего будет добиться ссылки на планету — ведь я был одним из лучших слушателей. Все остальное, даже то, чем я занимаюсь сейчас, казалось простым. Просто было получить доступ к связи с Сэлхом и три года подряд накачивать планету нужной мне информацией. Просто было добыть всю необходимую информацию и должным образом ее дополнить. Просто было спланировать последовательность информационных ударов по населению планеты. Просто было предсказать, что за ними последует. И, когда самое трудное в моем представлении уже осталось позади, когда я был сослан на Сэлх на долгих девять стандартных лет, когда я ступил на борт «Раногоста» и отправился малой скоростью в эту ссылку, я считал, что самое сложное уже позади.