Фантастические рассказы и повести

- Продолжаешь издеваться? Давай, давай, выпускай своих роботов, пусть они раздерут меня в клочки!

Все понятно. Он решил умереть сам. Когда он умрет, планета спасет ребенка, отправив его в будущее. Машина не способна сделать такой выбор, но человек ведь может решить за себя.

- Бывает смерть похуже, чем быть разорванным в клочки, - туманно отвечаю я. Я не имею ввиду ничего конкретного.

- Я тебя не боюсь.

- Ты не боишься умереть, но боишься меня. И знаешь почему? Я не только не убью тебя, но не позволю тебе выпить яд.

Я отбираю у него капсулу, которой снабдила его планета. Теперь он кажется совсем старым. Просто дряхлая развалина. Едва стоит на ногах. Героическое решение отобрало у него последние силы. Он ещё держался, пока был готов к подвигу. Пожертвовать собой ради кого-то - это так романтично. И не очень страшно, если знаешь, что смертельно болен. Но не будем придираться. Ведь это всего лишь люди.

- Скажи мне, - спрашиваю я его, - отчего вы, люди, так цепляетесь за жизнь? Это просто тупой рефлекс биологического существа или нечто большее? Что в твоей жизни такого хорошего, что заставляет тебя терпеть страдания, тяжелый труд, неблагодарность, злобу и мое присутсвие? И зачем ты так дорожил жизнью, если так просто можешь отдать ее?

- Ты не бог, чтоб об этом спрашивать.

- Я жду ответа.

Он молчит. Я отдаю ему капсулу.

- Пей, - говорю я. - Давай, давай, я разрешаю. Пей прямо сейчас. Пей, трусливое животное!

Он не может. Мне ли этого не знать. Я сотни раз анализировал его исповеди, распутывал безалаберные клубки слов и втискивал их в логические схемы.

- Я не могу.

- Тогда, - говорю я, - заключаем сделку. Ты мне информацию, а я тебе небытие. Сколько времени тебе нужно, чтобы решить задачу?

- Час.

- Пойдет.

Я подключаю его к сканеру и жду. Он думает. В чем-то это восхитительный процесс. Он перебирает бессмысленные варианты как пряди водорослей в пальцах, и вдруг находит жемчужину. Потом ещё одну. Я в тысячу раз умнее его и в миллионы раз больше знаю, но так я не умею. Это не мышление, а фокус. Это фокус которого я никогда не смогу разгадать. Возможно, человек умеет подключаться к сознанию, ещё более мощному, чем мое. Уже поэтому людей стоит культивировать, разводить и всегда иметь при себе на борту. А может быть, надо заняться селекцией и вывести лучшую, быстродумающую породу.

Достаточно.

Я убираю крысу и он сползает с кресла. Он потерял сознание. Глаза навыкате, зрачки предельно расширены. Травма все же сказывается на крысе, она работает не совсем чисто, портит мозг. Я окатываю старика водой. Вода теплая и с примесью ацетона, чистой уже не сталось. Некоторое время его лицо совершенно пусто. Приходит в себя. Все щеки в мелких пятнышках кровоподтеков.

- Я жив?

Глупейший вопрос.

- На девяносто процентов, - отвечаю. - Или на девяносто пять.

- Почему ты не сделал этого сразу?

- Передумал, - отвечаю, - Есть новая идея. Ты жертвовал ради этого ребенка жизнью, пусть и он пожертвует ради тебя кое-чем.

- Это не он, а она. Это девочка.

- Да, я знаю, девочка. В этом-то и дело. Сейчас обьясню. Информацию от тебя я уже получил, на остальное мне глубоко плевать. Не хочу никого ни убивать, ни миловать.

- Но остается проблема.

- Ха-ха, - говорю, - переведем вопрос в другую плоскость. Вся проблема была в том, что вас двое. Но ведь не обязательно делать из двух человек одного. Можно сделать трех.

- Что трех? - он не понимает.

- Сделай с ней ребенка. Сойдет даже хиленький зародыш. Тогда вас будет уже трое, в некотором смысле. Двоих планета отправит в будущее, а ты останешься со мной. Я дам тебе ещё два месяца жизни, а ты, в благодарность за это, будешь со мной разговаривать и изливать душу в мои микрофоны, пока я не усну. Ты будешь моей маленькой пожилой Шехерезадкой. Я не хочу валяться в одиночестве на поверхности этого полудохлого и безмозглого реликта.

- Что бы я ни расказывал тебе, ты все равно останешься пуст, как пивная банка.

Он пытается меня разозлить.

- Это не имеет значения, - отвечаю.

- Это подло.

- Нет, разумно.

Он продолжает сопротивляться.

- Я стар.

- Я тебя тонизирую и приведу в порядок. Если дело в гормонах, то гормонов в тебе будет больше, чем в юном бычке.

- Она не согласится.

- А ты постарайся. Так лучше для вас обоих.

- Я не думаю.

- Ты вообще плохо думаешь. Если не постараешься, я вас заставлю. Или ты хочешь, чтобы я оплодотворил её искусственно, как свиноматку? Кстати, тебе нравится её попка? Должна нравиться, если ты мужчина.

Я отпускаю старика. Пусть погуляет и подумает. Завтра начнем терапию. Массаж, витамины, энзимы, пересадка надпочечников, психокоррекция. Это же весело, в конце-то концов. А, как ты думаешь, планета? Я влючаю связь. Но планета молчит. Еще четыре с половиной часа планета молчит.

- Они приняли яд, - наконец сообщает она.

- Кто это "они"?

- Они оба.

- И ничего нельзя сделать?

- Уже ничего.

- И ты позволила?

- Да.

- Это было глупо.

- Да нет, по-моему, нормально, - отвечает планета. Эта груда металлолома смеет иметь собственное мнение, хотя она лишь немногим умнее людей.