Фантастические сказки

- Кажется, вам начинает это надоедать, дорогая, - сказал он громко, - мне - точно так же. Я скажу им, чтобы они уходили. - Он встал и вытянул руку, в знак того, что танец должен прекратиться.

Он прекратился сразу, но, к его невыразимому ужасу, танцовщица, звеня монетами, перебежала через залу с поразительным проворством и упала к его ногам в виде кучи газа, причем схватила его за руку обеими руками, покрывая ее поцелуями и бормоча слова на каком-то неизвестном ему языке.

- Что же это, обычное завершение представлений мисс Тинкла? - спросила г-жа Фютвой, пылая вполне естественным негодованием.

- Право, не знаю, - сказал несчастный Гораций, - я не могу разобрать, что она говорит.

- Если я понимаю ее правильно, - сказал профессор, - она называет вас «светом своих очей» и «жизнедавцем ее сердца».

- О, - сказал Гораций, - она положительно ошибается, знаете! Это… это только проявление артистического темперамента… они, собственно, ничего под этим не подразумевают. Моя… уважаемая барышня, - прибавил он, - вы танцевали очаровательно и все мы вам очень обязаны, уверяю вас, но мы больше не хотим вас задерживать. Профессор, - прибавил он, видя что она и не думает вставать, - не будете ли вы так любезны объяснить им по-арабски, что я был бы им очень обязан, если бы они сейчас же ушли?

Профессор сказал несколько слов, которые произвели желанный эффект. Девушка слегка вскрикнула и умчалась под арку, а музыканты, схватив свои инструменты, потрусили за ней.

- Мне так жаль, - сказал Гораций, для которого весь вечер прошел исключительно в извинениях, - не такого рода спектакля можно было ожидать от такой фирмы, как Уайтлей.

- Совершенно верно, - согласился профессор, - но я понял из ваших слов, что мисс Тинкла была вам рекомендована фирмой Гаррода?

- Очень может быть, - сказал Гораций, - но это не меняет дела. Нельзя было ожидать этого от них.

- Вероятно, они не знают, как бесстыдно ведет себя эта молодая особа, - сказала г-жа Фютвой. - И я думаю, что нужно бы сообщить им об этом.

- Я, конечно, буду жаловаться, - сказал Гораций, - и не пожалею красок.

- Больше веса имел бы протест, заявленный женщиной, - сказала г-жа Фютвой, - и так как я находилась тут же, то сочту себя обязанной…

- Нет, я бы не хотел… - сказал Гораций. - Нет, вам не следует этого делать. Потому что теперь я припоминаю, что она не от Гаррода и не от Уайтлей.

- В таком случае, не будете ли вы так добры сообщить нам, откуда же она?

- Я сообщил бы, если бы знал, - сказал Гораций, - но я не знаю.

- Как? - воскликнул профессор резко. - Не хотите ли вы этим сказать, что вы не можете объяснить, откуда эта танцовщица, которая, в присутствии моей дочери, целует вам руки и обращается к вам с нежными эпитетами.

- Восточные метафоры! - сказал Гораций. - Она немножко пересолила. Разумеется, если бы я мог предвидеть, что она устроит такую сцену… Сильвия, - вдруг прервал он себя, - а вы не сомневаетесь во мне?

- Нет, Гораций, - сказала Сильвия просто, - я уверена, что у вас есть какое-нибудь объяснение… только мне кажется, что лучше было бы его дать.

- Если бы я рассказал вам правду, - медленно произнес Гораций, - никто бы из вас не поверил мне.

- Значит, вы признаете, что до сих пор вы не говорили правды? - вставил профессор.

- Не такую чистую, как я бы хотел, - сознался Гораций.

- Я это подозревал. В таком случае, если вы не можете быть совершенно чистосердечны, вы едва ли удивитесь нашей просьбе считать вашу помолвку нарушенной.

- Нарушенной! - повторил Гораций. - Сильвия, вы не покинете меня! Вы же знаете, что я не могу сделать ничего, недостойного вас!

- Я уверена, что вы не можете сделать ничего, что заставило бы меня любить вас хоть капельку меньше. Почему же вам не быть вполне откровенным с нами?

- Потому что, голубушка, - сказал Гораций, - я попал в такие тиски, что откровенностью еще больше испортил бы дело.

- В таком случае, - сказал профессор, - так как теперь уже, кстати, и поздно, вы разрешите одному из вашей многочисленной свиты сходить за экипажем?

Гораций хлопнул в ладоши, но ответа на призыв не последовало и в передней не оказалось ни одного раба.

- Боюсь, что все слуги ушли, - объяснил он и хотел прибавить, что по уговору они имели право уйти в одиннадцать часов, но тут он встретился взглядом с профессором и воздержался. - Если вам угодно подождать здесь, я схожу за извозчиком, - прибавил он.

- Вам нет надобности беспокоиться, - сказал профессор. - Жена и дочь уже оделись, и мы пройдем пешком, пока найдем экипаж. Итак, г. Вентимор, мы пожелаем вам спокойной ночи… прощайте. Потому что после того, что случилось, я думаю, у вас хватит такта прекратить ваши посещения и не делать попыток видеться с Сильвией.

- Я вам даю честное слово. - протестовал Гораций, - что не сделал ничего такого, за что стоило бы отказать мне от дома.