Фантастические создания

Только Озиома оставалась на том же месте, глядя, как и змея, наверх, в просвет между облаками.

Что-то двигалось сквозь дождь по спирали, словно рыбка сквозь коралл.

У «рыбки» было тело змеи, сильный женственный торс и обычное лицо рыночной торговки.

Озиома упала на колени, широко открыв рот, а несколько людей ахнули, они показывали пальцами и кричали имя приближавшейся богини.

— Айдо-Хведо! Это Айдо-Хведо!

— О господи, Озиома рассердила богиню!

Дождь закончился, и вокруг Айдо-Хведо засияла радуга. Облака поспешно разбежались, как псы, при ее приближении. Радуга выросла и стала аркой над деревом.

Богиня подлетела к цепи, взяла ее одной рукой и пустила по ней волну до самого верха дерева. Она обернула свое зелено-коричневое тело вокруг одной из самых тоненьких веточек и выгнулась в сторону, чтобы получше разглядеть Озиому. Ее верхняя темно-коричневая половина туловища двигалась со змеиной мощью и уверенностью, а большая грудь перекатывалась как волны океана.

— Это хорошее дерево, — сказала она глубоким голосом, который наверняка донесся до всех людей в округе, прятавшихся, наблюдавших и слушавших. Она посмотрела на чудовищную змею — и та немедленно вернулась на дерево и начала подниматься.

Озиома облегченно выдохнула и медленно встала.

Поравнявшись с Айдо-Хведо, тварь нагнулась поближе и заговорила с богиней. Озиома слышала ее шепот, но была слишком далеко, чтобы разобрать слова.

Змея замолчала и уставилась на Озиому.

— Озиома Угочикву Мбагву, ты знаешь, кто это? — спросила Айдо-Хведо.

— Нет, — сказала Озиома.

— Это Экемини, и он из моего народа, — рассмеялась богиня, и радуга в небе увеличилась, заливая все вокруг медово-золотым, мандариновым, нежно-розовым, морским голубым и древесно-зеленым. — А мой народ могуществен и порядком… непредсказуем. Ты знаешь, как тебе повезло, что ты еще жива?

— Я не хотела, чтобы он убил кого-то еще, — сказала Озиома, стараясь, чтобы голос звучал как можно тверже. Она махнула в сторону человека, лежащего на земле, — он уже не шевелился. Озиома так и не разглядела его лица, но это было не важно: в городке не было ни одного человека, которого она бы не знала и который бы не знал ее.

Богиня ничего не сказала, оценивающе глядя на Озиому. Озиома стояла прямо. Она только что десять минут смотрела в глаза смерти. Даже богиня понимала это. Озиома сама себя чувствовала богиней. Что такое смерть?

Озиома твердо встретила взгляд богини, но из уважения опустила глаза. Отец учил ее, что она должна всегда, всегда, всегда уважать старших. А кто может быть старше богини?

— Он говорит, что ты произвела на него впечатление, — сказала Айдо-Хведо.

«Он выбрал забавный способ это продемонстрировать, — подумала девочка. — Разве он не собирался меня убить?!»

Но, разумеется, она не произнесла этого вслух. Лучше было не говорить богине, что она думала о твари, только что убившей одного из ее соплеменников.

Озиома все еще почтительно смотрела в землю, как вдруг что-то упало в грязь перед ней. Она невольно охнула, нагнулась, подняла это и вымыла в ближайшей луже. И поднесла к глазам.

Кусок чистого золота в форме дождевой капли. В свете божественной радуги он светился. Еще один слиток упал, потом еще. Ни один не попал в Озиому, не ударил ее, а тело погибшего, лежащего на земле, усыпали сотни маленьких золотых капель.

Богиня взмыла вверх по огромной железной цепи прежде, чем прекратился дождь из чистого золота.

К этому моменту люди бегали вокруг Озиомы, собирая щедрые дары Айдо-Хведо в карманы и изредка касаясь плеча Озиомы. Уважение, благоговение, просьба о прощении и понимание — все это содержали в себе их бессловесные прикосновения.

Озиома тоже собрала свою часть золотых капель, когда убедилась, что змея и богиня исчезли.

В следующие семьдесят пять лет в Агуатауне не было ни одного случая нападения змей на человека. До тех пор пока маленький мальчик по имени Нвокеджи, говоривший с орлами, не искусил судьбу.

Но это уже совсем другая история.

Нил Гейман Жар-птица Пер. А. Аракелова

Я впервые встретил подобную птицу в работах Э. Несбит. Эту историю (в стиле выдающегося американского писателя Р. А. Лафферти) я написал на 18-летие моей дочери Холли. Надеюсь, тебе понравится.

Светляки, рыбы-дельфины, запеченные бока единорога… Члены Эпикурейского клуба пробовали все на свете. Или не все?..

* * *

Ребята в Эпикурейском клубе состояли тогда бедовые и небедные. И погулять не дураки. Было их пятеро:

Огастес ДваПера Маккой, человек-гора — габаритами с троих, евший за четверых, пивший за пятерых. Прадед его основал Эпикурейский клуб на деньги от тонтины[2], в которой постарался забрать все — традиционным способом.