Фантастические тетради

(рис.2) (B7/2)

Доказательств этому явлению в физической природе (в том числе фактурной) существовать не может. Разве что разглагольствования о конце света, тотальном апокалипсисе, и то в приблизительной аналогии. Но мадистологи, имеющие глубокий контакт с предметом своих исследований, утверждают, что мадиста оперирует такими понятиями, как "потеря (зануление) Уровня", "деформация соседних уровней в результате зануления", а также "цепная реакция сворачивания пространства". Естественно, доказательств того, что речь идет об "иммунитете природы" посредников, тоже не существует. 4-я Книга Искусств считает, что именно "теория равновесия" в наибольшей степени повлияла в свое время на посредников, сделала из них то, что они из себя представляют: "Дети природы настолько растворились в ней, что перестали ощущать в себе унаследованную от этой природы способность воплощать иллюзии". Но это не так. "Все зависит от соотношения масштабов самовосприятия и мировосприятия, - говорили посредники сами о себе, прежде чем бросать цивилизацию в темный туннель, надо послать вперед проводника, чтобы иметь представление о его траектории..." К сожалению, "проводники" не вернулись. То, что вернулось, назвать цивилизацией в полном смысле этого слова нельзя - Ареалу неизвестно даже "родного" названия и подлинной истории тех, кого именуют "посредниками".

Глава 26

- Не знаю, что из этого может получиться, - признался Раис, - сюрпризы не исключены. Ребенок от мадисты! Первый раз слышу, что такое возможно. На Земле, вероятнее всего, это будет обычный человек, а происхождение обычного человека никого волновать не должно. - А если?.. - предположил Фрей. - А что "если"? Если с Землей что-нибудь случится, мы первыми об этом узнаем. - Раис, надо что-то делать сейчас! - Что? - удивился Раис. - Тут уж ничего не поделаешь. Осталось только ждать. Но как он тебя!.. Я начинаю уважать Али. Обработал тебя в твоей же фактуре! И как обработал! Его ребенок тебе еще не раз о нем напомнит, если, конечно... все это не бред. - Как я могу это предотвратить? - Элементарно! Только намекни об этом бонтуанцам и они не оставят от твоей Земли мокрого места... - Раис! - Что "Раис"? - рассмеялся он. - Они также, как ты, допустили оплошность. У тебя свои масштабы - у них свои. Какие могут быть декларации прав между игроком и игральной костью? - А ты... сядешь на платформе и будешь с удовольствием наблюдать за развитием событий? - Именно с удовольствием! Фрей почувствовал приступ животной ярости. "Это перед бурей, - успокаивал он себя, - песчаная буря на каждого фактуриала влияет по-разному и только на разумных существ - одинаково. Пора спускаться вниз, у меня не так много времени на нравственную проповедь..." Но Раис, будто нарочно, выдерживал его до изнеможения под куполом платформы, и Фрей каждый раз покорно терпел в надежде когда-нибудь узнать скрытый смысл этого ритуала. После шестидесяти градусов по Цельсию его мозги обычно "съезжали с опоры", и он укладывался на прохладный каменный пол перед любым собеседником, независимо от степени авторитета. - Мне надо знать все о шахтоприемнике на дне Атлантического океана, как давно он там и в каких режимах работает... - сказал он, но Раис успел абстрагироваться от присутствия Фрея. Его взгляд утратил свой естественный фокус на каких бы то ни было объектах внешнего мира и всецело устремился внутрь. Извлечь его из этого состояния было так же невозможно, как добиться возвышенных чувств от статуи Венеры Милосской. Фрей еще раз попытался повторить его пластическую позу, но суставы опять отказались повиноваться. Он много раз пытался разобраться с расой этого исключительно вредного существа: расой смеющихся человекоподобных существ, с колоссальной телепатической и телекинетической силой. Но, всякий раз упирался в истинный смысл слова "раса". Тот смысл, которым наделил это слово язык Ареала, гораздо более расистский, чем можно было себе представить из элементарной теории биологической мутации. Расовые различия между ними не имели никакого отношения к строению тела, его химическому составу, степени адаптации. Вся разница заключалась только в возможностях. Тех, что дает природа, и об отсутствии которых можно только сожалеть.