Фантастические тетради (СИ)

— Но что именно его может тянуть на Землю?

— Возможно, его неустойчивость. Возможно, он чувствует ваше подсознательное отторжение и попытается найти другой способ привязаться к вам. Не исключено, что он сам решил покончить с нынешним циклом. Точный ответ на этот вопрос может дать лишь он сам. Все это станет ясно по возвращении, если он позволит вам вернуться. Может так случиться, что нет. Может случиться, что вы до конца жизни так и не узнаете, закончил ли он цикл. Я предупреждал вас с самого начала — это явление непредсказуемо, — шестирукий собрал с площадки «пятно мадисты» и повернул «радар» своей маски в направлении панорамы, на которой все еще носились изуродованные обломки Кальты. Суф деликатно поменял панораму на схему работы первого попавшегося параметра корабля, но шестирукий еще долго не отводил «взгляда» от этого места, будто маска продолжала транслировать ему ту же трагическую картину.

— Могу я быть чем-нибудь вам полезен? — поинтересовался Матлин.

— Что вы имеете в виду? — не понял шестирукий.

— В том случае, если вернусь, разумеется…

— Вы имеете в виду работу на опытных стендах? Категорически нет. Мы не проводим опытов непосредственно с контактерами. Это чрезвычайно опасно.

— Вас не заинтересуют даже мои наблюдения?

— Проживите нормальную жизнь, Матлин, — вот и все, что я могу посоветовать. Если вы всерьез думаете о работе мадистолога — готовьте себя как минимум к семи поколениям мутации, не раньше… Иначе первый же опыт закончится для вас трагически. Вы наблюдаете лишь проявление мадисты — это не дает оснований начинать строить карьеру. Что же касается подлинного опыта — пусть хранят вас от него все ваши бонтуанские заступники.

УЧЕБНИК. ВВЕДЕНИЕ В МЕТАКОСМОЛОГИЮ. НИМ и конец классической лотереи (основы идентифологии)

Если когда-нибудь, ни приведи Бог, зачатки науки идентифологии появятся на Земле (до чего я, к счастью, не доживу) — это будет очередная лженаука после генетики и кибернетики, но в масштабах гораздо более разрушительных. Да, невооруженным глазом можно разглядеть циклические закономерности, четкие взаимосвязи, несомненные соответствия во многих, казалось бы, совершенно разнородных процессах. Но как можно всерьез считать их моделирование методом научного поиска? Термин же «наука» в Ареале — понятие гораздо более универсальное, чем на Земле. Скорее, он соответствует нашему пониманию искусства.

Общепризнан и не вызывает сомнения тот факт, что идентифология (иногда ее называют моделированием) является заслугой посредников. Впрочем, как и некоторые другие науки-искусства, впоследствии нашедшие себе применение в Ареале. Нельзя сказать, что, кроме посредников, ею никто не занимался, но все же корни растут из Аритабора. Может быть, это следует называть историей науки, может, ее теоретическим фундаментом, но идентифология в своем классическом варианте начинается именно с «посреднических» мировоззренческих первооснов: на фактурных этапах многих цивилизаций наблюдаются попытки спонтанного моделирования сложных процессов на элементарных вещах. Наиболее удачные из них со временем проявились в науках типа теория вероятности, да, Господи, то же естествознание, в конце концов, со своими физическими опытами на упрощенных моделях. А наименее удачные — напрочь лишались научного смысла и оставались забавным развлечением. В нашем варианте это все цвета магии, гадания, предсказания и прочая чертовщина, которая, по вполне понятным соображениям, противна научной этике. Не берусь сказать конкретно о Земле, но вероятность попадания в истину на «кофейной гуще» от чего-то всегда оказывалась чуть-чуть выше, чем должна быть статистически. Вот это самое «чуть-чуть» и не давало покоя потенциальным соискателям гармонии на развалинах абсурда.

Да, фактор природной связи фактуры с Е-инфополем; фактор везения, личности, обладающей особым чутьем; некоторая «гуминомность» ментальной оболочки, окружающей любую планету-фактуру, — ее воздействие иногда преподносит сюрпризы. Все это понятно, но все-таки, с учетом всего вышеперечисленного и многого не перечисленного вообще, этот несчастный процент, как ни верти, оказывается чуть-чуть выше, чем должен быть. Идентифология же появилась как наука, поставившая перед собой трудновыполнимую задачу довести этот процент до максимально возможного и логически доказуемого абсолюта.

Первым серьезным шагом на этом пути стало творчество чокнутого математика, известного Ареалу под именем НИМ (абревиатура). От этого имени взяла начало «сизифова наука» Ареала, нимология, применимая в любых отраслях, скорее даже нимомания, — на самом деле она мало отличается от проявления психического расстройства. Сейчас объясню ее суть, а также то, в чем заключается интеллектуальный прорыв НИМа.