Фантастические тетради

Историческая ситуация сложилась так, что нынешняя генерация бонтуанцев — не раса, не расовая группа и даже не «террариум единомышленников». Это состояние души, менталитет, врожденная предрасположенность, начало которой было положено аритаборскими изгнанниками. Будучи по природе исконными аритаборцами и внешне от посредников не отличаясь, они утратили классические посреднические свойства и пережили длительную мутацию. К тому же рассыпались по всему Ареалу и как следует перемешались в родственных расовых группах. Фактурологические школы, традиции которых берут начало со времен Гарваля, есть еще один классический предрассудок, который, с одной стороны, мало-мальски систематизирует этот пестрый бонтуанский базар, а с другой — служит неким искусственным наполнителем исторических провалов. От естественной истории фактуры этот синтетический материал отличается так же, как собственная шкура от одежды — сама линяет, когда положено, а шуба — попробуй каждый сезон менять да еще следить, чтобы по размеру подходила.

Школа Гарваля изначально задала два основных направления фактурологии: теоретическое и экспериментальное. Теория, от основ гарвалистики до последних инженерных технологий, как видимая часть айсберга, казалось, ниспослана самим провидением для того, чтобы оправдать в глазах Ареала все безобразия экспериментаторства. Безобразия же, в свою очередь, как подводная часть того же айсберга, стали всплывать на поверхность отнюдь не сразу, а лишь по мере обмеления океана фактурологического невежества. Надо сказать, что по сей день далеко не вся бонтуанская «подводная» практика извлечена из мутных вод. К этому же надо добавить, что любой практикующий фактуролог полцарства и коня отдаст за то, чтобы научиться маскировать свои опыты от общественности так, как это делают бонтуанские коллеги, — вот что значит преимущество мануфактуры над ремесленником-одиночкой. Первая и важнейшая особенность бонтуанских школ заключается именно в этом прорыве к светлому будущему, в привычке, точнее, редком таланте, вкалывать сообща: группами, кланами, циклами, вахтовым методом, сезонной «шабашкой». Никто из коллег в Ареале пока не слышал, чтобы бонтуанский трудовой коллектив не поделил орудия труда или передрался на почве производственных отношений. И то, как формируются эти завидно устойчивые формации, — по сей день остается их профессиональной загадкой.

Второй особенностью, которая, к сожалению, восхищения не вызывает, является их способность «нагадить» в естественной астрофизической структуре ареала. Речь идет о так называемых БФЗ (бонтуанских фактурных зонах). Они подчас остаются неуловимыми даже для специальных поисковых устройств, которые случайной цепочки аминокислот мимо себя не пропустят. Как это следует понимать? Очень просто, бонтуанцы никогда не стеснялись взять на себя миссию творца и поэкспериментировать с живой природой. Притом масштабы их манипуляций землянина с воображением должны впечатлить. Речь идет отнюдь не об освоении планетарных структур, не об искусственных планетах, а о создании принципиально новых галактических скоплений, метагалактик, метагалактических комплексов, пристроек к уже имеющимся, чуть ли не микрозон, невидимых для навигации Ареала. Причем бонтуанские «метагалактики» вовсе не из искусственных «стройматериалов». Эти деятели нашли способ стимулировать естественные образования и привязывать их к гарвалистическим свойствам Е-полей.

Собственно бонтуанские новообразования в масштабах ареала — меньше чем капля в море, но вполне способны спровоцировать серьезные деформации зон, вплоть до их уничтожения. По их милости адепты апокалипсических наук, рассуждая о «концах света», давно переключили свой гнев с ИЗИ-технологий на фактурологов.