Фантастические тетради

— Ты отвратительно себя контролируешь, — возразил Зенон, — но дело не в этом. Копра заинтересована получить тебя обратно невредимым. Поскольку отправляешься первый раз, опасаться нечего. Ты не зафиксирован в Аритаборских «архивах», рефлекторной инверсии быть не должно. Думать можно. В этой защите можно не опасаться даже падения с высоты и провала в зыбучих песках. С другой стороны, никто не знает, что там за обстановка. Главное, не доводить до крайностей. Мы вытащим тебя в любом случае.

— Даже по кускам? — улыбнулся Эссима. Эксперт воспринял это как личное оскорбление.

— Защита такого уровня не пробивается извне, — занервничал он, — защита выдерживает давление…

— Ладно, верю, что вы доверяете мне так же самозабвенно, как и я вам. И совершенно правильно делаете. — Поежившись под пристальным взглядом коллег, он полез в объятия чудодейственной оболочки и вскоре был всецело поглощен ею. — Немного нелепо, но ничего. Жить можно.

— Жить нужно, — поправил его экс. Это была последняя фраза, которую услышал Эссима, прежде чем вой голосников оглушил его. Такая мелочь, как акустическая защита, в скафандре почему-то не работала. Горячий туман висел под стеклянным сводом площади. Пески, казалось, просочились всюду, и воздух дрожал от натужного завывания бури. Лифт выбросил его на темную сторону планеты, и, прежде чем рассвет застиг его на месте, а полуденный зной поджарил на огненной сковороде, Эссима предпринял попытку встать на ноги. Он не смог даже опереться на колени и остался лежать, оглушенный и раздавленный темнотой и одиночеством. «Этого я боялся всю сознательную жизнь», — подумал он и захохотал. Голосники невольно притихли. От хохота Эссиме стало легче, и он, сделав повторное усилие, сел, поджав под себя колени, и попытался отстегнуть шлем тем же приемом, что пользовался Зенон, застегивая его. Но не тут-то было. Инфоинженеры умели делать искусные замки, а напрасные физические усилия могли подорвать и без того ослабленный боевой дух разведчика. Эссима вцепился перчаткой в локоть, на который под нательной одеждой были намотаны листы мемуаров, и попытался сдвинуть их к кисти руки. Свиток благополучно достиг запястья, но перчатка, как и шлем, не поддавалась вскрытию. Это начало приводить Эссиму в бешенство. Сделав над собой еще одно усилие, он поднялся на ноги и, шатаясь, побрел к спуску в подземелья. Спуститься у него не получилось по причине еще более нелепой: ноги отказались нащупывать ступени, а руки — держаться за опоры. Он упал вниз через пустую шахту подъемника, приземлился на основание шлема и впервые подумал с теплотой о своем защитном снаряжении. Эйфория быстро прошла. Он разбил подвернувшуюся под руку стекляшку и попытался разрезать рукав в самом тонком месте. Черта с два! Он исполнил пляску отчаяния на дне колодца, изрядно вымотался, но первые лучи восхода, проникнув вслед за гостем на глубину, указали ему коридор, помятый завихрениями урагана. Эссима проник туда вслед за бликами света и удивился узорам стен, выполненным светопроводящими волокнами стекла.

— Странно, — произнес он. — Такая красота… достанется коприанским кровососам. — Он постучал по стеклу. Звук понесся эхом по туннелю и вскоре вернулся с другой стороны. — Все достанется этим кретинам. — Он полез на другой уровень, где эху было просторнее бегать по пустым закоулками одичавшей планеты. Осколками стекла он выстукивал световоды, дожидался ответа и лез дальше, пока приглушенный звон не указал ему направление сквозного туннеля. Здесь, по его расчетам, можно было наткнуться на более существенные останки цивилизации. «Должен же быть хотя бы элементарный набор инструментов для вскрытия…», — рассудил Эссима и пустился на поиски.

До зенитного солнцестояния над ближней платформой можно было успеть обернуться. Он еще раз продублировал запрос. Коридор был слишком широк для пустого перехода. «Не могло не остаться, — успокаивал себя альбианин, — хотя бы лучевого резца». И душа стремилась вперед. Ему грезились интерьеры аритаборских мастерских, колющие и режущие инструменты вереницей выстраивались в сознании и в том же сознании поочередно применялись к делу. Еще немного и Эссима готов был поверить в то, что сила мысли способна творить чудеса. Еще чуть-чуть… но неожиданно светлое предчувствие уперлось в воспоминание об остаточных трансманустральных объектах… Так неожиданно и так некстати, что вскоре размышления о псевдоформе стали доминировать. Эссима уже не сомневался: у входа в мастерскую обязательно будет висеть какая-нибудь дрянь, похожая на коприанского укротителя иллюзий. И не ошибся.

Дрянь стояла, закрывая собой узкий проход сквозного туннеля, отделяющего Эссиму от конечной точки маршрута. Ни обойти, ни перепрыгнуть это псевдообразование в здравом рассудке не представлялось возможным. Увидев это, озадаченный альбианин предпочел скрыться за парапетом сухого фонтана, расположенного напротив. Времени было достаточно. Обстановка требовала анализа.