Фантастический альманах «Завтра». Выпуск четвертый

— Мне вы, конечно, можете доверять, — перебила Нинель, — но вообще-то такие слова о председателях лучше не произносить вслух. В какой бы то ни было компании. Очень вам советую. А что касается Мардария — то с ним, мне кажется, не все так просто. Но-моему, это человек с двойным дном. С одной стороны, конечно, служака, и у начальства нет никакого основания не ценить его в этом качестве. Если ничего непредвиденного не случится, повязка оберпредседателя от него, конечно, не уйдет. А может, и более высокий пост. Поскольку, даже если говорить о том, что на виду, Мардарий хоть и дурак, а умный. Но, с другой стороны, если говорить о том, что не совсем на виду, то иногда происходят вещи труднообъяснимые. Иногда Мардарий упускает явный шанс моментально прославиться и возвыситься. По пустякам он спуску никому не дает, чуть что — кричит и пугает, а серьезных вещей не видит. Вот сегодня утром я бегала за вашими доспехами, вечером, сами понимаете, нужно рюкзак тащить. Так вот он меня явно видел. Однако нарушение не пресек, а, кажется, более всего был озабочен тем, чтобы я его не заметила. Раньше в подобных случаях я даже думала, что он надеется через меня какую-то банду нарушителей традиций вычислить. Думала так и посмеивалась. Хотя, конечно, смешного мало. Теперь же мне чаще кажется, что Мардарий всех нас, наоборот, оберегает. Вот уже несколько месяцев никого в округе не отдавали на съедение за нарушение одиннадцатой заповеди. За исключением одного мужчины, сумасшедшего, который бросился на Порфирия Абдрахмановича. Того уж никак нельзя было спасти. А в других местах Города что происходит! Получается, мы здесь все образцовые? Да нет, конечно! Хотя Мардарий начальству именно это внушает. Мол, он нас так воспитывает, мол, его заслуга. И набирает очки! Вот хитрец! А вы говорите, примитивный тип…

— Ммда, действительно. — сказал Борис Арнольдович и почесал затылок. — Я думаю, нам лучше делать вид, будто мы никаких странностей за нашим Мардарием не замечаем. Он за нами не замечает, мы — за ним. Его не подведем — себя не подведем…

— Вы делаете успехи! — обрадовалась Нинель. — Наверное, у вас тоже есть опыт двойной жизни, а? Признавайтесь! Как там, в вашем параллельном мире, есть нужда скрыть иной раз истинные убеждения?

Они понимающе рассмеялись.

— А еще я сегодня познакомился с музыкантом Фогелем. Знаете такого?

— Ах! — воскликнула Нинель, сразу преобразившись. — Ах, вы еще спрашиваете!

Эти манерные «ахи», да еще в обезьяньем исполнении были так непередаваемо пародийны, что Борису Арнольдовичу стоило больших усилий сохранить серьезное выражение лица.

— Как же вам удалось познакомиться с этим удивительным человеком?

— Да все Мардарий. Я с верхних ярусов спускаться опасался, сами понимаете, пока освоюсь. Так он маэстро Фогеля на помощь пригласил. Никого больше в Городе не было.

— Ну этот Мардарий! Конечно, все логично. И тем не менее, Фогеля позвать на помощь! Непостижимо! Ведь понимаете, что музыканту пуще глаза надо беречь пальцы, а после такой тяжкой работы что за пальцы?! Кстати, маэстро о сегодняшнем прослушивании ничего не говорил?

— Говорил, как же! И меня приглашал. Только вот я не знаю…

— И раздумывать нечего! — перебила Бориса Арнольдовича Нинель. — Даже не сомневайтесь. Тем более что все культурно-массовые мероприятия у нас обязательны.

— Но как я туда…

— Обязательно! Понимаете! Кто же откажется… Самуил Иванови-ич! — вскричала Нинель. — Надеюсь, ваши мальчики не оставят Бориса Арнольдовича, пока он еще не выучился самостоятельно передвигаться?

— Не оставим! — отозвались с готовностью «мальчики».

— Ну тогда, конечно, — развел руками Борис Арнольдович, — тогда давайте собираться.

Однако последнее слово он сказал зря. Потому что ни украшений, ни нарядов у обезьян, как оказалось, не было. Ну, абсолютно никаких! И все сборы ограничились тем, что друзья-соседи сгрудились возле Нинелиного кокона, пригладили буйную растительность на головах и лицах да и тронулись в путь. Роберт и Жюль привычно подхватили Бориса Арнольдовича под руки и потащили туда, где, по-видимому, все происходило. Как и накануне, Самуил Иванович и Нинель следовали несколько поодаль.

— И часто у вас такие концерты? — полюбопытствовал Борис Арнольдович.

Ему-то что, он ехал пассажиром и мог вести досужие разговоры, не напрягаясь.

— У нас… хык… каждый вечер… хык… какое-нибудь мероприятие… хык… — в три прыжка пояснил Роберт.

— У нас же… хык… культура — первое дело, — дополнил его Жюль.

— Точнее, второе… хык… после питания, — уточнил Роберт.

Так, непринужденно беседуя на светские темы, они и достигли концертной площадки. Во всяком случае, ничего похожего на зал не было. А был закрепленный на фикусе рояль, да Велосипед над головой, больше напоминающий землечерпалку, да Луна немножко сбоку.

Борис Арнольдович и Нинель расположились на удобной толстой ветке, соседи заняли места прямо над ними, а публика все прибывала и прибывала, и скоро она сидела так же густо, как сидят вороны и галки на стрелах башенных кранов поздней осенью.