Фантастический альманах «Завтра». Выпуск четвертый

Таким образом, и чисто технических, и чисто теоретических проблем набиралось немало. Как ни крути, а выходило, что надо довольно основательно разобраться в обстановке, в обычаях и нравах обезьяньего стада, чтобы рассчитывать на успех какого бы то ни было плана. И, еще раз определив для себя программу-минимум — вжиться в новое сообщество, стать для него, по возможности, своим, а уж потом затевать что-то, — Борис Арнольдович наконец уснул.

Он проснулся, когда солнце уже стояло высоко. Высунул голову в лаз, обвел взглядом мир, который до этого видел лишь в бледно-желтом свете ночного светила. Параллельный мир был хорош. Это сразу бросилось в глаза. В нем порхали яркие огромные бабочки, а также яркие огромные птицы, впрочем, птицы были не только огромные, но и совсем маленькие. В параллельном мире имелось также идеально голубое небо, серьезные деревья с толстыми клеенчатыми листьями, и не было в нем, судя по всему, никаких экологических проблем. Чего не мог не заметить человек из экологически опасного века.

Потом Борис Арнольдович оглядел приютившее его логово. Сквозь дыру в него проникал толстый солнечный луч, и было достаточно светло, чтобы видеть каждую деталь сооружения. Рассказать бы кому, мелькнуло в голове Бориса Арнольдовича. Уже ради того надо во что бы то ни стало вернуться. Иначе зачем все приключения?

Внутреннее убранство жилого кокона было предельно простым. Лежанка, устланная сухой травой да птичьим пухом, что-то вроде полочки в изголовье. Несколько уже известных плодов на полочке. Надо понимать, завтрак для постояльца.

«Если все время будут кормить этими огурцами или, не знаю, бананами, взвоешь», — подумал мимоходом Борис Арнольдович, азартно втыкая зубы в зеленовато-желтую сочную мякоть, имеющую непередаваемый вкус несовместимого. Еще не раз предстояло удивиться неприедаемости пищи в этом мире, пока Борис Арнольдович понял наконец, что местные плоды включают в себя не только полный набор необходимых аминокислот, но также и многое другое, дающее поразительные эффекты. Пугающие порой…

После еды стало совсем весело. В голове — умиротворение, в животе — приятный груз. Умыться бы, откуда-то залетела запоздалая, неуверенная мысль. Она побыла недолго.

Опять Борис Арнольдович ощутил себя исследователем неведомого, как ощущал накануне, ныряя в глубь Черного моря с подводным ружьем. И вылез наружу. И обнаружил, что все принадлежности для подводного плавания и охоты уже висят возле гнезда. Захотелось их сразу же спрятать от посторонних глаз, но тут же выяснилось, что вместе с принадлежностями висит вниз головой еще и некий тип, с голубой повязкой на ноге. Или на нижней руке. Висит и жует что-то, словно бы вовсе не видит Бориса Арнольдовича.

Борис Арнольдович небрежно закинул принадлежности в дыру кокона, так женщины снимают с веревки свое белье, если кто-то посторонний неожиданно приходит в дом, закинул небрежно и лишь тогда посмотрел на незнакомого начальника. Чего, мол?

Незнакомец сразу перестал жевать, крутнулся вокруг ветви, на которой сидел, и сразу оказался сидящим на ней верхом.

«Мне так сроду не научиться», — завидуя, подумал Борис Арнольдович.

— Что, выспался? Отдохнул? — сплюнув вниз длинную тягучую слюну, гражданин с повязкой на нижней руке словно продолжил прерванный разговор. — А я — Мардарий, младший председатель. Недалеко живу. Главный тут.

«Младший главный!» — усмехнулся про себя Борис Арнольдович, а вслух сказал:

— Очень приятно познакомиться! А где, простите, население?

— Известно где, взрослые пасутся, общественный фонд формируют, дети — на учебе. Все при деле. Кто не работает — тот не ест. Кроме тебя, само собой. Но ты у нас навроде гостя…

— Почему навроде? — несколько обиделся Борис Арнольдович.

— Потому, — наставительно произнес Мардарий, — что гостей приглашают, а ты без приглашения явился.

— Ну, во-первых, гостей не обязательно надо приглашать, друзья приходят без всякого приглашения, а во-вторых, с каких это пор мы с вами на «ты»? — еще больше обиделся Борис Арнольдович и, пожалуй, переборщил, забыв собственную установку сперва изучить и понять специфику, а уж потом…

Хорошо, что Мардарий оказался покладистым начальником, впрочем, возможно, его так проинструктировали.

— Ладно-ладно, — сказал он примирительно, — не очень-то! Вообще — не обижайся. Ты же еще ничего не знаешь, а уже обижаешься. А между тем мы все здесь, на Острове, потомственные интеллигенты. Да. И ты, я вижу, интеллигент. Хотя, кажись, не потомственный.

«Ой, какой проницательный, собака, — поразился Борис Арнольдович молча, — я ведь еще о своей родословной здесь не распространялся…»

— Но если все поголовно — потомственные интеллигенты, — продолжал Мардарий менторски, — то как прикажешь отличать председателей от непредседателей?

— Вы же придумали повязки.

— Всего одно отличие?

— Господи, но если вы — потомственные интеллигенты, то зачем же вам обязательно отличаться и подчеркивать свои отличия?!