Фантастический альманах «Завтра». Выпуск четвертый

— Ну, пошли, — сказала Нинель, протягивая руку, — пошли туда, где воля и свежий ветер, ставьте правую руку или ногу, как вам больше нравится, сюда, а левую сюда.

— Не надо так подробно, — неожиданно для самого себя осмелел Борис Арнольдович, — я попробую сам. Ведь однажды этот путь я уже одолевал. С Мардарием. И он мне говорил, куда что ставить.

И действительно, Борис Арнольдович довольно резво одолел знакомую дорогу, Нинель лишь подбадривала его снизу, следуя, как и Мардарий давеча, по пятам.

— Что ж, тем лучше, — сказала Нинель наверху, — приятно, когда ученик способный. Давайте немножко переведем дух и попробуем следующее упражнение.

Она устроилась в ветвях поудобнее, словно и впрямь запыхалась, а Борису Арнольдовичу не терпелось перейти к следующему этапу обучения, и он остался стоять, не присел даже.

— Гнездо у вас с первого раза, возможно, получится не очень, — рассуждала задумчиво Нинель, глядя в голубое небо, — но это ничего. Потом переделаете. И учтите, даже если кокон сделан мастерски, он все равно некоторое время доставляет лишь неудобства. То тут, то там давит, мешает и беспокоит. Но потом гнездо уплотнится, высохнет в том положении, какое будет удобно для вашего тела, да еще сухих листьев постелите, да натаскаете перьев из птичьих гнезд. Обустроитесь, умирать не надо! Тем более возвращаться. Неведомо куда.

«Сразу сделаю лучше вас! — вдруг упрямо решил Борис Арнольдович, пропуская последние слова Нинели мимо ушей. — В конце концов руки у меня или не руки?»

Потом он самостоятельно спустился обратно на исходный ярус, как бы для закрепления пройденного материала, потом еще раз поднялся наверх. Уже совсем быстро. Потом Нинель показала свешивавшуюся вниз лиану и приказала прыгнуть, ухватиться за нее, пролететь до самого конца, на всю, что называется, амплитуду и там отлепиться. И оказаться таким образом на чужом дереве.

Если бы кто-то другой попытался уговорить Бориса Арнольдовича проделать столь рискованный трюк, то, скорей всего, ничего бы из этих уговоров не вышло. А если и вышло бы, то далеко не сразу. Может, до самого вечера пришлось бы убеждать, пугая традициями, тиграми, голодом и всеобщим презрением. Но праздновать труса при четверорукой даме Борис Арнольдович не мог.

— Я понимаю, страшно, а все-таки не зажмуривайте глаза, уверяю, падать с открытыми глазами лучше, можно за что-нибудь схватиться тогда, когда уже все надежды вас покинули и вы вполне приготовились для встречи с Богом. Ну… — такими словами напутствовала Нинель своего подопечного.

И Борис Арнольдович прыгнул, выпучив от ужаса глаза. Трюк получился, конечно, шероховато, но на удивление легко.

Борис Арнольдович немного побыл на чужом дереве, горделиво огляделся, сожалея, что нет ни одного зрителя, потом тем же путем вернулся к Нинели. Снова проделал воздушное путешествие туда и обратно. И понял, что преодолен еще один очень важный психологический барьер. И стал поглядывать по сторонам, нет ли поблизости аналогичных воздушных троп.

Конечно, устройство джунглей было не столь единообразным, чтобы, освоив некоторый прием, свободно путешествовать в любую желаемую сторону, но и не столь разнообразным, чтобы некоторый прием не мог применяться постоянно.

Однако Нинель не поощрила Бориса Арнольдовича, когда он собирался было самостоятельно проложить новый маршрут.

— А вот туда вам пока не допрыгнуть, это почти на метр дальше, хотя кажется примерно одинаково. Не стоит спешить. Можно ведь одной неудачей сразу отбить всякую охоту. Помните об этом. Вообще, хватит на сегодня. И так теперь всю ночь будут болеть верхние руки… А чтобы не было скучно, я вам почитаю. Хотите?

Борис Арнольдович не успел ничего ответить, а Нинель уже достала из кармана на животе толстую книгу, довольно старую на вид, но еще вполне крепкую благодаря тому, что вся она была оклеена прозрачным пластиком, достала и открыла на заложенной листиком странице.

— Возможно, вы в своем мире эту книжку читали, а если не читали, то настоящая литература тем и отличается от ненастоящей, что ее можно читать с середины.

Пришлось Борису Арнольдовичу смирить свое нетерпение, хотя каждый успех в освоении этого мира приближал к миру родному, пришлось устраиваться поудобней, расслабиться и слушать с середины некий роман.

«…Так ехали они больше недели по малонаселенной местности, пробираясь уединенными тропинками и кружными дорогами и обходя города. За все это время с ними не произошло ничего замечательного. Встречались им, правда, бродячие шайки цыган, но, видя во главе отряда своего единоплеменника, они их не трогали…»

Нет, такого романа Борис Арнольдович не читал.

— Ага, попались! — с этим воплем свалился откуда-то веселый, бесцеремонный Мардарий.

Он свалился, громко шурша листвой, но до этого подкрадывался тихо, иначе его бы давно услышали.

Особый, мечтательно-предвкушающий настрой, как бывает при чтении вслух, моментально разрушился. Нинель досадливо поморщилась, отрывая глаза от букв.