Фантастический альманах «Завтра». Выпуск четвертый

— Ладно, я же ничего не вижу, не слышу. В общем, давай бросай все и — вперед. Генеральный сегодня изъявил желание на тебя посмотреть. Станешь наконец гражданином. Правильно, тебе же лучше. Поскорей отвяжешься, да и дело с концом.

Борис Арнольдович с явным облегчением скинул негигиеничные синтетические плавки, от которых тело успело отвыкнуть совершенно, и поспешил вслед за Мардарием. Мардарий сперва здорово от него оторвался, а потом резко сбавил темп.

— За мной поспеть не старайся, Арнольдыч, а то еще угробишься, меня потом совесть заест. Ты никогда не будешь таким резвым, как я. Происхождение не позволит, уж извини…

— Фи, да разве в резвости счастье!

— Нет, конечно, но я же вижу, что ты изо всех сил стараешься. Послушай, Арнольдыч, а как тебе вообще-то Нинель?..

— В каком смысле?

— Ну в каком, в нормальном смысле!

— Никогда больше… Умный мужик, а такое говоришь! Не понимаешь, что ли, какие мне должны нравиться?

— Понимаю, отчего же. Но жизнь — штука сложная. Так что ты в случае чего не обижай бабу. Ей и так досталось от жизни.

— Да что вы все, с ума посходили?! — задохнулся Борис Арнольдович на лету, отмахнулся от Мардария, как праведник от богохульника, а про себя подумал, без всякого перехода, что вот, мол, как оно складывается. Нинель тут у них многим нравится, несмотря на двух несовершеннолетних дочек, а она из-за него, из-за Бориса Арнольдовича, вступает в смертельную схватку с самой Фанатеей. И побеждает! С его, так сказать, именем на устах!

И странную, непотребную, если так можно выразиться, гордость ощутил вдруг Борис Арнольдович.

Дальше двигались молча. Неожиданно джунгли расступились, и внизу мелькнула вода.

— Это наша вторая речка, она меньше первой, — пояснил Мардарий.

Речку перемахнули, не спускаясь вниз. Такой она была узкой, скорее даже не речка — ручей. Дальше путь лежал вверх по ручью, они то углублялись в джунгли, то вновь двигались над самой водой, срезая таким образом прихотливые загибы протискивающейся меж камней воды. Местность все круче и круче забиралась вверх, все чаще и чаще течение звонкой речки перебивалось небольшими водопадиками.

Расстояния между фикусами сделались больше. И продолжали увеличиваться. Все трудней становилось перелетать с дерева на дерево, все чаще Борис Арнольдович спускался на землю и одолевал открытые пространства бегом. Здесь была нормальная почва, поросшая невысокой густой травкой.

Мардарий еще ухитрялся двигаться по верхам, но уже напоминал скользящий против ветра парусник. Такие большие галсы приходилось ему совершать порой. В конце концов вынужден был сойти вниз и он.

Стали попадаться патрули внутренней службы. Посты. Как при подходе к самолету. Тоже наглые и развязные.

— Все, — сказал Мардарий, когда они прошли Бог знает какой по счету пост, — дальше ступай один. Генеральный тебя увидит и окликнет. Давай!

И Борис Арнольдович пошел все выше и выше. Потом подъем прекратился, и дальше едва приметная тропка пошла горизонтально. Деревья стали совсем редкими, приземистыми, но раскидистыми. Там и сям запестрели цветы.

В другое время Борис Арнольдович обязательно рассмотрел бы их, ему вообще эта местность показалась почти родной после изрядно надоевших джунглей, но он боялся опоздать на решающую аудиенцию и нигде ни на что не отвлекался.

Тропинка привела Бориса Арнольдовича к небольшой скале с дыркой, проделанной не то ветрами, не то водами в незапамятные времена. Он с любопытством засунул голову в дыру, полагая, что имеет дело с чем-то вроде каменного кокона, но ошибся. Внутренность пещеры более напоминала жилище человека, довольно давно спустившегося с дерева.

При свете дня бросились в глаза наскальные рисунки, вперемежку изображающие библейские сцены, сцены заготовки плодов хвостатыми обезьянами, а также что-то по-настоящему древнее, каменного века. А еще надписи, надписи…

На потолке пещеры темнело пятно копоти, под ним, на полу, тоже было черное пятно, а рядом — кучка сухого хвороста, дальше, в углу — застланная каким-то тряпьем лежанка. Еще вокруг кой-какие предметы простейшего назначения.

Все это, конечно, просто сразило Бориса Арнольдовича, уже смирившегося с мыслью, что если не удастся с Острова убежать, то не видать ему нормальной человеческой жизни никогда более. Конечно, перед ним была не самая нормальная, но явно человеческая! Он бы и сам ничего лучшего не устроил, появись вдруг такая возможность.

Однако где же хозяин или хозяева?

И стоило Борису Арнольдовичу так подумать, как его окликнули старческим фальцетом.

— Молодой человек, вы не меня ищете?

Борис Арнольдович резко обернулся. Но никого нигде не увидел.

— Здесь я, здесь, в кустах, идите прямо и увидите! — уточнил голос.

Оставалось идти, куда велят. В зарослях, похожих на заросли бузины, но это, конечно, была никакая не бузина, действительно показалось темное пятно, которое при более пристальном рассмотрении оказалось маленьким старым человечком. Борис Арнольдович протиснулся сквозь не очень густые ветви и очутился в пространстве, похожем на внутренность плохо сложенного шалаша.