Фантастический киномир Карела Земана

Но для режиссера-сказочника это еще не конец повествования. Мы вновь видим скалу, с которой упал вначале герой фильма, его самого, лежащего в беспамятстве, открытку с изображением красавицы, омываемую прибоем, солдата, бегущего к нему на выручку. И, наконец, очнувшегося от своих грез Сервадака. Все происходило лишь в его воображении.

От фильма к фильму углубляются и усложняются задачи, которые ставит перед собой режиссер. Картина "На комете" сложна не только по проблематике и композиции. Она с еще большей последовательностью и мастерством сплетает в ткани фильма такие разнородные элементы, как живые актеры, "оживающие" куклы и макеты, натурные съемки и рисованная мультипликация. Сохранить при этом жанрово-стилистическое единство, пластическую цельность и законченность выражения очень непросто.

Земан отказывается от чрезмерной приподнятости и пафоса, которым проникнуты некоторые страницы жюльверновского романа. На отделенном многими километрами от Земли космическом острове, несмотря на необычайность обстановки, возникают знакомые конфликты, за пышным флером и экзотикой "внеземной фантастики" бушуют те же земные страсти.

Вполне понятно также, что для художника, живущего и работающего в атмосфере социалистической действительности, оказались важны не столько романтические и несколько туманные социально-утопические идеи, которыми пронизан роман Жюля Верна, не некий прообраз своеобразной трудовой коммуны, которую из весьма разношерстного сообщества новоявленных обитателей кометы стремится создать его герой Гектор Сервадак, а прежде всего мотивы критические, антибуржуазные. И главный его сатирический удар направлен, как и раньше, против милитаризма и войны, в защиту прогресса и человечности.

Карел Земан нашел свой режиссерский "ключ" для своеобразной трактовки, для оригинального воплощения на экране произведений французского фантаста, своеобразный киноэквивалент его художественного мира. Идеи, темы и образы, которые ему близки были в течение всей жизни, система выразительных средств, которую он как художник выработал, как нельзя лучше соответствовали решению такой задачи.

"Барон Мюнхгаузен"

Еще не завершен "жюльверновский цикл" фильмов и на экранах Европы и Америки продолжает идти "Тайна острова Бэк-Кап", а дерзновенная мысль Земана уже направлена в совершенно новую сферу образов, связанную с не менее сложными творческими поисками. Он начинает работу над полнометражным фильмом "Барон Мюнхгаузен".

Всякого, кто берется за осуществление подобной задачи, подстерегают трудности специфические. Прежде всего, общеизвестный или, как выражается сам режиссер, "международный" сюжет, который уже не раз снимали, знаменитый литературный персонаж, о котором каждый с детства имеет уже сложившееся представление.

Нужна точность мыслей и характеристик, способных убедить и увлечь зрителя. Но дело не только в этом. Произведение, полное народного юмора, ярких красок, предъявляет иные, более серьезные требования к каждой детали и общему характеру художественно-изобразительного решения фильма, требует иного соотношения между пластической структурой кадра и игрой актера. И наконец, что тоже очень важно, необходим композиционно выраженный, самостоятельный взгляд, драматургический ход, способный придать сегодняшнее звучание традиционным мотивам и образам, помочь нанизать на единую цепь режиссерского замысла брелоки уморительных анекдотов и невероятных приключений, которые поведал миру неистощимый в своих выдумках враль — барон Мюнхгаузен.

Известно, что под такой фамилией действительно существовал в Германии в XVIII веке юнкер, служивший одно время в русской армии, участвовавший в войне с турками и позже хвастливо рассказавший о своих "необыкновенных" подвигах. В 1785 году Эрих Распе, а вслед за ним другой немецкий писатель, Готфрид Бюргер, спародировали и по-своему обработали эти рассказы, придав им характер острой и злой сатиры на чванливое и невежественное дворянство, создав таким образом ставший нарицательным тип.

Нельзя вместе с тем не видеть связи "мюнхгаузад" с народным творчеством и с давними литературными традициями, в частности с книгами о фантастических экспедициях в мир космоса (например, "Иной свет" Сирано де Бержерака) и о невероятных путешествиях ("Путешествия Гулливера" Джонатана Свифта). Это мир образов, принципиально близкий и родственный творчеству Карела Земана, "мельесовской линии" в истории кино, художественным возможностям мультипликационного и трюкового фильма.