Фантастический магфикшн и его последствия (СИ)

Печальный это был год для Хогвартса. Под постоянный перестук молотков и вспышки строительных заклинаний по обгоревшим коридорам ходила едва ли треть от того количества студентов, которые Замок привык видеть в своих стенах. Первогодок набралось от силы человек десять на все четыре факультета, да и со средних курсов не все вернулись в школу. Кого-то родители перевели в Шармбатон и даже в далекий Дурмстранг, кого-то оставили дома доучиваться по книгам из семейных библиотек. Слизерин и вовсе напоминал вымерший город: слишком у многих студентов родители и близкие родственники оказались замешаны в дела Темного Лорда, слишком многие уже и не думали о будущем в магической Британии. Поэтому вышло, что в подвалах Замка обитали полторы дюжины человек, и четверо из них были второгодниками.

Малфой отмалчивался почти постоянно, хотя по его лицу можно было угадать, что он думает о злобном шипении Уизли в свою спину. Гарри хранил вежливый нейтралитет, лишь иногда с просветленной улыбкой кладя руку на плечо друга и прося успокоиться. Вопрос о том, что произошло между его друзьями, которые уезжали на каникулы едва ли не женихом и невестой, занимал его куда больше, чем каменное выражение на лице поверженного врага. Поттер, конечно, пытался поговорить и с Гермионой, и с Роном, но друг расфыркался и шумно отказался говорить на эту тему, а подруга поджала губы, пронзила Гарри острым взглядом и не сказала вообще ничего. Ситуация была крайне неприятная, в Золотом трио наметился раскол, но Гарри понятия не имел, как это исправить. Чуткий Хагрид, выслушав своего юного товарища, посоветовал не форсировать события и заняться чем-нибудь полезным. Учебой, например.

И Гарри занялся. В свободное от занятий время он вынашивал сверхновую для магического мира и невообразимо креативную идею по созданию магической Сети. Провести Интернет в Хогвартс было невозможно, но кто сказал, что нельзя придумать волшебный аналог? Гарри придумывал. Неожиданно в помощники ему попался третьекурсник-слизеринец, двоюродная тетушка которого была сквибом и жила в немагическом пригороде Лондона. Проводя у нее каникулы, Джордж Роулинг подсел на компьютерные игры не хуже самого Гарри Поттера. Вдвоем они взялись за дело и неожиданно быстро преуспели.

За передающую основу взяли сеть летучего пороха и принцип работы ПрыткоПишущего Пера, самые обычные свитки пропитали настойкой того же летучего пороха на оборотном зелье с применением базовых навыков из трансфигурации — картинка должна была стать объемной и живой, — а потом Гарри и Джордж засели писать свою игру.

Сюжет у них был готов: семь лет противостояния маленького мальчика и самого темного из когда-либо существовавших волшебников. Гарри настоял на том, чтобы игра от реальной войны все же отличалась, ведь многие, кого он любил и уважал, погибли, и было бы просто некрасиво делать из этих великих людей игровые марионетки. Да и проходить такую игру ему было бы неинтересно — он и в жизни наелся Волдеморта и Пожирателей по самое не хочу. Однако у Джорджа был на данный вопрос свой взгляд, и в тайне от Гарри он прописывал локации и персонажей, беря в прототипы участников недавних событий. Несколько раз он так увлекся, что не заметил, как накорябал небольшие сценки на подготовленных сетевых свитках. Ничего особенного и уж тем более криминального в них не было — мальчик дал волю воображению, сделав Гарри на два фута выше и вдвое шире в плечах, а Темного Лорда скрюченным и крайне отталкивающим, да еще и глупым сверх меры. И Гарри, возможно, даже об этом и не узнал бы, если бы в один непогожий осенний денек его напарник не забыл свиток с набросками в столовой…

Из всей троицы юных героев к заданию присматривать за Драко серьезно отнеслась только Гермиона. Рон отрывался на Малфое за годы унижений, сам не замечая, что становится в разы злее и язвительнее «хорька»; Гарри лишь изредка вспоминал об этой странной обязанности, находил Малфоя взглядом, убеждался, что тот не творит Морсмордре или Финдфайр прямо посреди коридора или столовой, и снова погружался в какие-то свои мысли, всем прочим совершенно недоступные. Гермиона же и в самом деле приглядывала за Драко, и с каждым днем находила в нем все больше перемен.

Малфой выглядел не столько подавленным или униженным поражением в войне, сколько задумчивым и мрачным. Он исправно ходил на занятия, выполнял все задания, а свободное время проводил или в библиотеке, или в гостиной Слизерина, забираясь с ногами в кресло, задвинутое в нишу между стеной и камином. К удивлению Гермионы, для Драко не приходило писем из дома, не было и подарков, и даже по каминной сети он с родными не общался. Девушка начала подозревать, что родителей Драко больше нет на этом свете, ведь иначе они бы хоть весточками обменивались. И, помимо воли, Гермиона сочувствовала Малфою: ее собственные родители были живы, но до сих пор понятия не имели, что у них когда-то была дочь. Заклятие Забвения в исполнении лучшей ученицы не смогли снять самые опытные маги Министерства всем составом.