Фантастический цикл романов "Викинг". Компиляция. Книги 1-9" (СИ)

Но меня деньги интересовали только во вторую очередь. Первой же была личная безопасность.

– Молчишь? – вздохнул я, похлопав мерсийца по здоровой ноге. – Может, у тебя со слухом проблемы?

Я вынул из костра недогоревшую веточку, подул на обуглившийся кончик, разогревая уголек.

Мерсиец изволил ухмыльнуться.

– Хейл, – позвал я. – Прочисти ухо нашему соседу.

И протянул гвардейцу веточку.

Дальше последовала короткая борьба, в которой, несмотря на явное силовое превосходство моего бойца, команду выполнить не удалось. Случилось непоправимое. Веточка сломалась.

– Хейл, довольно, – велел я. И, обращаясь к мерсийцу, поинтересовался: – Не хочешь по-хорошему?

Молчание.

– Скажу тебе честно, воин, – произнес я доверительно. – Не хочу тебя пытать. Да, ты оказался никудышным командиром, да еще и сбежать пытался, бросив своих людей. – Я поглядел на выживших мерсийцев. – Я даже готов оставить тебя в живых. Такие враги, как ты, полезней друзей бывают. Но мне нужны ответы. И у меня они будут.

Пленный презрительно хрюкнул.

– Вижу, ты сомневаешься, – я добродушно улыбнулся. – Это потому, что ты не знаешь меня. И того, что, прежде чем поступить на службу славному королю Элле, я довольно долго воевал за короля франков. С норманнами воевал. И кое-чему у язычников научился. Скажу тебе откровенно: мне не нравится то, что они делают с пленниками. Потому сначала с тобой и с теми, кого ты так подвел, поработает вот он, – я кивнул на Хейла. – Поработает привычно: каленым железом, ножом, ну ты знаешь.

Молчит, собака мерсийская. Глядит с вызовом. Думает, я для него стараюсь. А вот и нет.

– Ты крепкий орешек. Не думаю, что Хейл сумеет тебя разговорить. А мне пытать тебя по-норманнски не очень хочется. Все же мы с тобой не язычники, верно? А давай сделаем так… – тут я сделал паузу. – Давай мы пока тебя вовсе трогать не будем, а начнем с кого-нибудь из твоих людей, которых ты сгубил. Вот хотя бы с него, – я указал на мерсийца средних лет, одетого попроще и хуже прочих прятавшего страх. Я его запомнил: тот самый следопыт, который обследовал оставленный мною фальшивый знак.

– Не надо, лорд! – оправдал мои ожидания «избранник». – Я расскажу все, что знаю!

Не соврал. Рассказал.

Оказалось, что все участники акции, кроме разговорившегося, были доверенными людьми короля Бургреда. Специалистами по деликатным поручениям. В данном случае – по моему устранению. Причин нелюбви ко мне мерсийского короля, которого я знать не знал, разговорчивый сообщить не смог. Сам был не в курсе.

Зато он знал, откуда взялось серебро. Выдано на дорожные расходы. А в случае успеха операции всех ждала дополнительная награда.

И я даже знал, кому она достанется.

– Король заплатит за нас! – пылко заверил разговорчивый.

– Да, заплатит, – подтвердил мерсийский командир, одарив разговорчивого мрачным взглядом.

– Как тебя зовут? – поинтересовался я.

– Патсли, – буркнул мерсиец. – Лорд Патсли.

Лорд, значит.

– А я лорд Николас.

Вежливость, она иногда полезна. Для контраста.

– А скажи мне, лорд Патсли, заплатит ли твой король, если у пленника будет недоставать, скажем, правой руки?

И легко прочитал по глазам: «Нет, не станет».

– Чем я насолил вашему королю? – спросил я строго. – Скажешь – будешь жить. И руки-ноги останутся целыми. Не так уж сильно я тебя подрезал.

– Не королю, – буркнул мерсиец, сдаваясь.

Когда ты понимаешь, что уже труп, храбриться намного легче, чем после замаячившей перспективы выжить. Тем более что предавать родимую Мерсию не требовалось.

– Не королю. Это ваши. Нортумбрийские.

– Осберт? – бросил я наугад.

– Он.

Дальше – просто. Раны живых мерсийцев, ставших ценным товаром, обработали. Покойников скинули в реку. Добычу загрузили на лошадок, и дружной компанией отправились в путь. Но теперь уже не вдоль речной границы, а прямо в Йорвик. Я решил не рисковать: вдруг эти мерсийские спецназеры – не единственные.

Больше на нас не нападали. К некоторому огорчению моих бойцов. Легкость получения трофеев вскружила им головы.

– Ты с ними потолкуй, – попросил я Малоуна. – Бог любит смиренных. А Бога надо уважать.

Для подобных бесед рожа у него самая подходящая. Этот глаз, прищуренный в вечной усмешке… Кому как не ему говорить о смирении?

– Да, мой лорд, – пообещал десятник.

Но смирения у бойцов не прибавилось. Видать, плохие они христиане. Но я им точно не судья. Может, забрать их с собой, на Сёлунд? У меня в хирде когда-то были англичане. И как раз отсюда, из Нортумбрии.

Вспомнил и опечалился. Дикон, Уилл… Я вас не забуду. Я не забуду никого, кто сражался вместе со мной.

Подкованные копыта Оленя звякали по булыжникам римской дороги. Впереди тонули в закатных сумерках каменные стены нортумбрийской столицы, над которыми алела увенчанная крестом крыша Йорвикского собора. Закатное солнце, поглотившее крест. Разве это не символично?