Фантастический цикл романов "Викинг". Компиляция. Книги 1-9" (СИ)

Есть в этом мире казни пострашнее двухчасовых мук у пыточного столба. Конкретно этот вид истязания называется «свинья в грязи». Ее практикуют многие, не только викинги. Потому что ничто так не усугубляет страдания, как понимание собственной беспомощности. Уж я-то знаю, ведь мой страх стать калекой куда больше, чем страх смерти.

Итак, «свинья в грязи». Казнимому отрубают руки и ноги, отсекают гениталии, не забывая прижигать раны для остановки кровообращения, вырывают раскаленными щипцами язык, выкалывают глаза, а потом оставляют умирать в какой-нибудь канаве. И счастье, если искалеченный сумеет захлебнуться быстро. Но самое страшное – если он выживет.

Сигурд сделал все, чтобы его «послания» выжили. Еще он не стал их кастрировать. Счел, что так будет веселее. Но все остальное он сделал. И сразу отдал несчастных лучшим сёлундским целителям и предупредил: если «послания» умрут…

Так что лорды выжили. Оба.

Но я об этом узнал позже, потому что уже на следующий день покинул Роскилле.

Мы уехали вчетвером. Я, Малоун, Хейл и Джорди. Баз и Перс отказались переходить во вражеский лагерь. У них в Йорвике были родственники. И никаких сомнений в том, что будет, когда к стенам нортумбрийской столицы придут разгневанные язычники.

Я попросил Красного позаботиться о том, чтобы парни вернулись домой. Стен пообещал. Он был мне должен и понимал это. И вчерашняя казнь, уверен, неплохо поспособствовала этому пониманию.

У Малоуна тоже были родичи, но он справедливо рассудил, что в случае победы норманнов сможет им помочь вернее, если окажется на стороне победителей. А если Йорвик устоит, то и помогать не потребуется.

Хейл присоединился ко мне, потому что он еще в Англии знал, что его жизнь принадлежит мне.

А Джорди… Джорди просто присоединился. Этот сравнительно молодой, но уже неплохо проявивший себя парень жил только настоящим. А еще он хотел разбогатеть и был уверен, что я дам ему такую возможность.

Так что трое из пяти остались со мной, и это было неплохо.

Хотя на пир, устроенный Рагнарсонами вечером, я их не позвал. Они всё же были англичанами, а отношение к англичанам у жителей Роскилле и раньше было не очень…

А еще на пиру у меня состоялся очень непростой разговор с моим главным покровителем, Иваром Бескостным.

– Я рад, что ты жив.

Ивар сидел на скамье, застеленной узорчатым и, несомненно, очень дорогим ковром, и в упор глядел на меня немигающими драконьими глазами.

– И я рад, что сегодня на площади тебе не пришлось выказывать мужество. Нет! Не говори ничего! – Он поднял руку, хотя я и не собирался ничего говорить. Просто вдруг осознал, насколько близок к краю. – Я знаю: ты не стал бы визжать, как свинья, – продолжал Ивар. – Это была бы славная смерть! Мой отец там, в Валхалле, непременно порадовался бы, и твое место за столом Высокого было бы не из последних.

То была не лесть. Драконы не льстят. Но я все равно не понимал, зачем он говорит мне это.

– Мой брат Сигурд очень хотел твоей смерти, – сказал Ивар. – Он хотел, чтобы весь хирд нашего отца был рядом с ним. Но Аслауг указала брату на его ошибку. Напомнила, что ты не был хирдманом ее мужа, ведь в том вике ты носил мой знак, а не его, а значит, оставался моим человеком… Нет, не возражай, так и есть! Отец взял тебя в вик, не спросив моего согласия. Поймал тебя на слове.

– Не только, – возразил я. – Еще он убедил конунга свеев не посягать на мою землю.

Ивар засмеялся.

– Не отец, а брат Бьёрн сделал это. Сделал так, что младшему конунгу свеев стало не до твоего маленького острова.

Ну да. Конунгов у свеев два. Эйрик Эймундсон, с которым у меня конфликт. И его брат Энунд, который контролирует главный свейский город Уппсалу. И точит зубы на Бирку, которую пока контролирует Эйрик. И Железнобокий даже разок вступил с Энундом в союз с целью эту самую Бирку разграбить. Но Эйрик сделал Рагнарсону подарок, и тот от союза с Энундом отказался. Обострять же отношения с Железнобоким ради такой мелочи, как я, Эйрик не собирался.

– Если ты думаешь, что наш отец взял тебя с собой, чтобы заполучить твою удачу, – продолжал тем временем Ивар, – то и в этом ты ошибаешься. Отец велел тебе идти с ним, чтобы показать мне… всем нам, всем сыновьям, что он по-прежнему первый в славе и удаче. И мы все – в его воле.

– Он ваш отец, – напомнил я.

Если Ивар прав и я был для Рагнара всего лишь инструментом для повышения авторитета, это немного обидно. Но ничего, переживу. Главное, мои руки, ноги и внутренности всё еще со мной.

– Когда сыновья взрослеют, приходит их время, – голос Бескостного спокоен, но дракон в глазах полыхнул пламенем.

– Не нам решать, чье время пришло, а чье ушло, – дипломатично ответил я.

– Ты понимаешь, – одобрительно произнес Ивар. – Боги и решили. Ты не из хирда Рагнара Лотброка. Ты посторонний. Ты чист, и ты был в воле богов, когда услышал его послание и принес нам его слова.

– Пожалуй, – согласился я.