Фантастическое путешествие (авторская книга)

— Не совсем так. Разве вы не видите, что на бактерию оказывают воздействие внутримолекулярные связи антител? Этого никогда не удавалось увидеть даже в электронный микроскоп, который показывал только неживые объекты.

Среди команды «Протеуса» воцарилось молчание, пока судно неторопливо пробиралось между бактериями. Покров из антител на них все утолщался, и бактерии теряли подвижность, переставали шевелиться. Антитела все плотнее сжимались на поверхности бактерий, пока, наконец, они не рассыпались на куски и не исчезали. Антитела стягивались воедино и, недавно еще выглядевшие как стерженьки, они сливались в бесформенные овалы.

— Они убивают бактерии. Они в буквальном смысле слова душат их до смерти, — с отвращением сказала Кора.

— Восхитительно, пробормотал Дюваль. — Какой потрясающий инструмент исследований мы имеем в лице «Протеуса».

— А вы уверены, что мы в безопасности от нападения антител? — спросил Грант.

— Похоже, что так, — ответил Микаэлс. — Мы не относимся к тем, на кого могут быть нацелены антитела.

— Вы в самом деле уверены? А мне вот кажется, что они могут напасть на любое тело, если их соответствующим образом простимулировать.

— Готов согласиться. И тем не менее, мы не возбуждаем их.

— Впереди еще масса волокон, доктор Микаэлс! — крикнул Оуэнс. — Они просто облепляют нас и мы потеряем скорость.

— Мы уже почти выбрались из лимфатического узла, Оуэнс.

Какая-то извивающаяся бактерия случайно столкнулась с судном, которое содрогнулось от удара, но бактерия тут же признала себя побежденной. Покачиваясь с борта на борт, «Протеус» продолжил свой путь среди волокон.

— Прямо вперед, — сказал Микаэлс. — Еще один поворот налево, и нас вынесет из лимфатической системы.

— Мы тащим за собой такую кучу волокон, — сказал Оуэнс, — что смахиваем на взъерошенного пса.

— Сколько нас ждет лимфатических узлов на пути к мозгу? — спросил Грант.

— Самое большое, три. От одного можем увернуться. Хотя не уверен.

— Мы не можем себе этого позволить. Мы потеряли слишком много времени. Мы не можем пробираться по всем трем, как через этот. Есть тут какой-нибудь... какой-то более короткий путь?

Микаэлс покачал головой.

— Нет. Разве что мы столкнемся с проблемами более сложными, чем те, что решаем... Конечно, мы можем пойти напрямую через лимфатические узлы. Волокна отбросит течением, и если мы не будем останавливаться, беспокоясь о здоровье бактерий, то сможем двигаться быстрее.

— И в следующий раз, — нахмурился Грант, — ввяжемся в драку с участием белых кровяных телец.

Дюваль склонился к карте Микаэлса и спросил:

— Где мы сейчас?

— Вот здесь, — ответил Микаэлс, внимательно приглядываясь к хирургу.

Задумавшись, Дюваль сказал:

— Пожалуй, мне пора собираться. Мы сейчас в районе шеи, не так ли?

— Да.

Грант подумал: «В шее? Там, откуда мы стартовали». Он глянул на таймер. На нем была цифра 28. Прошло больше половины времени, а они там, откуда начали свой путь.

— Мы можем избежать встречи с лимфатическими узлами и срезать путь, если повернем где-то здесь и пойдем прямо через внутреннее ухо. А от него до тромба рукой подать.

Микаэлс сморщил лоб и вздохнул.

— На схеме все выглядит неплохо. Один шаг — и вы дома в целости и сохранности. Но вы представляете себе, что значит пройти через внутренне ухо?

— Нет, — сказал Дюваль. — А что?

— Его аппарат, чего я не должен вам объяснять, доктор, предназначен для сбора и усиления звуковых волн. Мельчайший звук снаружи, повторяю, мельчайший, вызовет мощную вибрацию стенок внутреннего уха. И они могут оказаться смертельными для нас.

Дюваль задумался.

— Да, я понимаю.

— Внутреннее ухо всегда вибрирует? — спросил Грант.

— Разве что снаружи стоит полная тишина и нет никаких звуков выше порога слышимости. Но и в этом случае мы при наших размерах, скорее всего, уловим мельчайшие колебания.

— Хуже, чем броуновское движение?

— Может, и нет.

— Звук приходит извне, не так ли? — спросил Грант. — Если мы двинемся через внутреннее ухо, гул корабельных двигателей или звуки наших голосов не скажутся на нас?

—- Я уверен, что не скажутся. Внутреннее ухо не предназначено к восприятию производимых нами звуков.

— В таком случае, если персонал в операционном зале будет хранить полное молчание...

— Как мы дадим им знать об этом? — спросил Микаэлс и буквально взорвался возмущением: — Это вы уничтожили рацию, так что мы не можем ни с кем связаться!

— Но они могу проследить наше движение. Они поймут, что мы направились во внутреннее ухо. И поймут, что должны соблюдать полное молчание.

— Неужто?

— Вы в них сомневаетесь? — нетерпеливо спросил Грант. — Большинство из них врачи. Они поймут, что происходит.

— То есть вы хотите воспользоваться этой возможностью?

Грант повернулся.

— Что вы все думаете по этому поводу?

— Я пройду по любому маршруту, но не я его прокладываю, — сказал Оуэнс.

Дюваль проворчал:

— Я сомневаюсь.

— А я нет, — сказал Микаэлс. — Я против. Грант быстро глянул на Кору, которая молча

сидела в сторонке.

— Хорошо, — сказал он. — Ответственность я беру на себя. Идем через внутренне ухо. Прокладывайте курс, Микаэлс.

— Послушайте... — начал тот.