Фантастическое путешествие (авторская книга)

на ее лице и слышал, с каким усилием она выталкивает из себя слова.

Вода стремительно уходила из шлюза, но они уже не могли ждать. Грант заколотил во внутреннюю дверь шлюза.

— Я... я... не могу... ды... — простонала Кора.

Дверь раскрылась и остаток жидкости хлынул во внутренние помещения судна. Дюваль успел поймать Кору на руки и вынести ее. Грант последовал за ней.

— Боже милостивый, сказал Оуэнс, — вы только посмотрите на них.

С отвращением, едва сдерживая рвотные спазмы, он стал отрывать антитела, чем занимался и Грант.

Щупальца отрывались одно за другим. Грант хмыкнул:

— Теперь-то легко. Просто счищайте их.

Все принялись за дело. Комки антител шлепались в жидкость, примерно на дюйм покрывавшую палубу, и слабо шевелились.

— Они приспособлены к существованию во влаге внутренних полостей человеческого тела. Как только они соприкасаются с воздухом, сразу же меняется характер молекулярного притяжения...

— Когда мы их отдираем, Кора...

Кора судорожно, со всхлипом вздохнула. Дюваль осторожно снял с нее шлем, но, разразившись слезами, она упала на руки Гранта.

— Я так перепугалась, — всхлипывала она.

— Как и все мы, — заверил ее Грант. — Так что не стоит думать, что пугаться так уж позорно. У вас были все основания для страха, не сомневайтесь.

Он медленно и нежно гладил ее волосы. — У вас из-за этого был такой мощный выброс адреналина, что вы смогли плыть быстрее и дальше, да и вообще все выдержали. Мощный механизм испуга — великолепный исходный материал для героических подвигов.

Дюваль нетерпеливо оттеснил Гранта в сторону.

— С вами все в порядке, мисс Петерсон?

Кора набрала в грудь воздуха и твердым голосом — хотя и не без усилия — ответила:

— Я в полном порядке, доктор.

— Нам пора выбираться отсюда, — бросил Оуэнс. Он уже был в пузыре рубки. — У нас практически не осталось времени.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ МОЗГ

В контрольной рубке ожил один из экранов:

— Генерал Картер...

— Что случилось на этот раз?

— Они снова двинулись, сэр. Они вышли из пределов уха и быстро двигаются к тромбу.

— Ха! — Он глянул на таймер: осталось 12 минут. — В нашем распоряжении чуть меньше четверти часа. — Он огляделся в поисках сигары и увидел ее, раздавленную, на полу, куда случайно уронил ее. Подняв то, что недавно было сигарой, он посмотрел на осыпающийся табак и с отвращением отбросил ее.

— Двенадцать минут. Мы еще можем успеть, Рейд?

Рейд, обмякнув, сидел в кресле, с отчаянием глядя перед собой.

— Они могут успеть. Они даже могут успеть избавиться от тромба. Но... Но...

— Что «но»?

— Но я не уверен, успеем ли мы вовремя извлечь их. Как вы знаете, мы не можем вскрыть черепную коробку, чтобы достать их. В таком случае мы первым делом постарались бы добраться до тромба. Это значит, что попав в мозг, они должны будут затем проследовать к той точке, откуда их можно будет извлечь. Если они не успеют...

— Я выпил две чашки кофе и выкурил сигару, — ворчливо сказал Картер, — но не почувствовал вкуса ни того, ни другого...

— Они достигли основания черепа, сэр, — донеслись до него слова техника.

* * *

Микаэлс вернулся к своему месту у карты. За плечом у него стоял Грант, глядя на путаницу линий перед собой.

— Тромб вот здесь?

— Да.

— Похоже, что он еще довольно далеко. А у нас только двенадцать минут.

— Он не так далеко, как кажется. Теперь мы можем идти прямо к нему. Мы будем у основания черепа примерно через минуту, а оттуда уже будет рукой подать...

Внезапно поток яркого света залил внутренность лодки. Грант в изумлении оглянулся и увидел огром-

ную стену с неразличимыми границами, из-за которой лился молочно-белый свет.

— Барабанная перепонка, — сказал Микаэлс. — С другой стороны ее — внешний мир.

Невыносимая тоска по дому навалилась на Гранта. Он почти забыл, что существует мир за пределами субмарины. Ему казалось, что всю жизнь он только и делает, что бесконечно странствует в мире кошмаров и чудовищ, — Летучий Голландец системы кровообращения...

Но вот он дал знать о себе, свет из внешнего мира, пробивающийся сквозь барабанную перепонку.

Микаэлс, склонившийся над картой, сказал:

— Вы приказали мне вернуться на судно, когда отправились спасать Кору, не так ли, Грант?

— Да, Микаэлс. Я хотел, чтобы вы были на лодке.

— Так объясните это Дювалю. Его отношение...

— Стоит ли беспокоиться? Его манеры никогда не отличались вежливостью.

— На этот раз они носят просто оскорбительный характер. Я не пытаюсь изображать из себя героя...

— Я буду свидетельствовать в вашу пользу.

— Благодарю вас, Грант. И... присматривайте за Дювалем.

Грант засмеялся.

— Обязательно.

Словно почувствовав, что речь идет о нем, появился Дюваль и брезгливо осведомился:

— Где мы, Микаэлс?

Микаэлс неприязненно посмотрел на него и ответил:

— Мы у входа в подарахноидальную полость... как раз у основания черепа, — добавил он специально для Гранта.

— Хорошо. Предполагается, что мы пройдем рядом со зрительным нервом.

— Ясно, — сказала Микаэлс. — Мы так проложим курс, чтобы у вас был наиболее удобный доступ к тромбу.

Грант отошел от них и, наклонив голову, переступил комингс кладовки, где лежала Кора.