Фантастическое путешествие (Сборник)

— Я не говорю, Альберт, что вы нам что-то должны, и простите, что испытали по моей вине такой шок. Мы прекрасно понимаем, что вы отвергаете безрассудные эксперименты, и пытались преподнести вам наше предложение как можно осторожнее. Признаюсь, я надеялась, что вы поймете ценность нашего эксперимента без дополнительных объяснений.

— Вы ошибались, — заметил Моррисон. — Такая сумасшедшая мысль никогда не могла родиться в моей голове.

— Но вы же понимаете, в каком мы сейчас положении, не так ли?

— Я понимаю. Я только не вижу, как ваше положение связано с моим.

— Но ведь вы тоже в долгу перед глобальной наукой.

— Глобальная наука — это абстракция, перед которой я благоговею. Но не чувствую особого желания принести в жертву этой абстракции свое более чем конкретное тело. Да и суть вашего положения заключается в том, что на карту поставлена советская, а никак не глобальная, наука.

— Ну подумайте хотя бы об американской науке, — не сдавалась Баранова, — если вы нам поможете, то можете рассчитывать на свою долю в этом эксперименте. Это станет совместной советско-американской победой.

— Вы подтвердите мое соавторство? -~ потребовал Моррисон. — Или же весь эксперимент будет заявлен чисто советским?

— Даю вам слово, — ответствовала Баранова.

— Но вы не можете предать свое правительство.

— Ужас, — отреагировала Калныня, — он уже решает за наше правительство.

Конев обратился к Барановой:

— Подожди, Наталья. Дай я поговорю с нашим другом из Америки как мужчина с мужчиной.

Присев рядом с Моррисоном, он начал:

— Альберт, вы ведь сами заинтересованы в результатах своих исследований. Вы, признаем, пока мало в них продвинулись, и они весьма незначительны. Вы не убедите никого в своей стране, и вряд ли вам представится такой шанс. Ваши возможности ограниченны. Мы же предлагаем новые перспективы для работы, о которых вы и не мечтали еще три дня назад и которых, если откажетесь от них, может никогда больше не быть. У вас есть шанс перейти от романтических спекуляций в науке к убедительным фактам. Так воспользуйтесь им, и вы непременно станете самым известным физиком в мире.

Моррисон возразил:

Вы хотите, чтобы я рисковал жизнью в не прошедшем испытания эксперименте?

— Тому много прецедентов. На протяжении всей истории ученые, рискуя собой, проводили исследования. Они летали на воздушных шарах и спускались в глубь морей в примитивно оснащенных аппаратах, чтобы производить измерения и записывать наблюдения. Химики рисковали, испытывая яды и взрывчатые вещества, биологические патогены всех типов. Физиологи вводили себе ради эксперимента серу, а физики пытались на себе проверить последствия ядерного взрыва, понимая, что подвергают себя, так же как и всю планету, смертельному риску.

Моррисон вяло заметил:

— Хватит рассказывать сказки. Вы никогда не признаете, что американец принимал участие в открытии. Разве вы когда-нибудь допустите, чтобы советская наука потеряла свое первенство в данном вопросе?

— Давайте, — продолжал Конев, — будем честны друг с другом. Альберт, нам не удастся скрыть ваше участие, если мы даже сильно этого захотим. Американскому правительству уже известно, что вас доставили сюда. Мы об этом уже знаем. Вы тоже знаете, что они знают. Они не остановили нас, потому что сами хотели, чтобы вы оказались здесь. Так вот, они поймут или, по крайней мере, догадаются, зачем вы были нам нужны и что вы для нас делали после того, как мы объявим об удачном завершении эксперимента. И это еще раз убедит их, что американская наука на этот раз в вашем лице оказалась на высоте.

Моррисон некоторое время сидел молча, опустив голову. Щеки от выпитой водки горели. Он спиной чувствовал, как четыре пары глаз неотрывно следили за ним и как все четверо даже задержали дыхание.

Посмотрев на них, он произнес:

— Позвольте мне задать вам один вопрос. Почему Шапиров оказался в коме?

Он не услышал ни слова в ответ. И сразу три пары глаз переместились на Наталью Баранову.

Моррисон, проследив за их взглядами, тоже уставился на нее.

— Ну? — повторил он.

Баранова, выдержав паузу, ответила:

— Альберт, я скажу вам правду, даже если это окончательно разобьет наши надежды. Если мы попытаемся солгать, вы перестанете верить любому нашему слову. А если вы поймете, что мы честны, то, возможно, сможете нам поверить и в будущем.

— Альберт, академик Шапиров впал в кому после минимизации, которой мы хотим подвергнуть и вас. При деминимизации случилась небольшая неприятность, в результате был разрушен участок его мозга. Видимо, навсегда. Такое может случиться, и мы не пытаемся скрыть это от вас. Ну, а теперь, оценив нашу полную искренность, скажите: вы поможете?

Глава 6 РЕШЕНИЕ

«Мы всегда уверены, что принятое нами решение неверно».

Дежнев Старший.