Фантастичнее вымысла

Стабилизаторы, изготовленные из прессованного пенопласта, помогают стабилизировать полет ракеты, затем отделяются в два этапа и будут становиться все меньше и меньше по мере того, как ракета набирает скорость. Его первая испытательная ракета с человеком на борту проделает расстояние в 15000 футов, почти три мили, двигаясь вверх. Затем, как бы то ни было, приземлится.

— Кстати, падать вниз будет практическим нечему, — говорит Брайан. — Я хочу, чтобы у меня было восемь ступеней стабилизаторов, которые отлетали бы один за другим, как падающие листья. И один топливный бак. Я надеюсь потом найти этот топливный бак для потомства — хочу, чтобы моя капсула, топливный бак и вся ракета были выставлены в Смитсоновском музее или каком-нибудь другом известном музее космонавтики. Я разговаривал с людьми из Смитсоновского музея, и они сказали: да, если я построю и запущу свою собственную ракету, они возьмут ее. Вот эта вот — моя первая, так что они точно повесят ее у себя.

Таков план. Пятнадцать минут славы, а затем прямиком на страницы учебника истории.

Все это произойдет в Неваде, в Блэк-Рок-Дезерт — единственном месте, способном принять четверть миллиона человек, которые, по предположениям Брайана, должны приехать посмотреть запуск его ракеты.

Брайан Уокер мечтает об этом с девяти лет. Отец впервые взял его на авиашоу, когда Брайану исполнилось двенадцать. Через две недели после того, как ему исполнилось шестнадцать, он совершил свой первый затяжной прыжок с парашютом. В 1974 году, когда Брайану стукнуло восемнадцать, он тогда совершал прыжок, его потащил за собой самолет. Брайан вцепился в крыло, и самолету пришлось садиться вместе с ним. После этого он семнадцать лет не занимался подобными прыжками.

О своем образовании Брайан рассказывает следующее:

— Я страдаю дислексией и СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности), поэтому школа была для меня сущим наказанием. Я попытался проучиться два семестра в колледже, изучая инженерное дело, главным образом — чтобы угодить отцу. Проучился два семестра и был близок к получению диплома инженера, но потом решил: «Это не то, что мне нужно». Посещение вечеринок чуть не доконало меня. Единственное, что могло помочь мне сохранить рассудок, это оставаться не таким, как все.

Он страдает от подошвенных бородавок, от которых избавляется при помощи плазменного резака.

— Для подобных целей это замечательная штука, — замечает он. — Правда, после этого на ступне остается маленькая лунка. Я максимально быстро нажимаю на спусковой крючок резака и тут же отпускаю его, импульс плазмы испаряет лоскуток кожи. Боль при этом адская. Раньше я для этих целей пользовался паяльником, — добавляет он.

Брайану вполне хватает пяти часов сна. Несмотря на новые подушки и теплое стеганое одеяло, он подвержен бессоннице, как и его отец. У него нет никаких хобби, помимо изобретательства. Он не поминает Имя Господне всуе и уверяет, что концерт Бритни Спирс — не более чем банальное секс-шоу. Он не одобряет книг о Гарри Поттере, потому что они про колдовство. У него нет домашних животных, по крайней мере сейчас, в 2001 году, хотя когда-то была белка-летяга по кличке Бенни, умершая от аневризмы девять лет назад. Для экранизации собственной жизни Брайан пригласил бы Мела Гибсона или Хита Леджера.

— В юности, — вспоминает он, — я никогда не отличался склонностью к спорту. Наверное, меня из-за этого считали хлюпиком, потому что я не интересовался тем, что пишут про спортсменов в газетах, кто какой турнир выиграл, кто какой рекорд установил. Я до сих пор придерживаюсь мнения, что спорту придали излишнюю значимость, которой он на самом деле не заслуживает. Похоже, что из спорта вознамерились сделать разновидность искусства, а разбор спортивных достижений спортсменов преподносят как наилучший образ жизни. Зайдите в любой американский бар, и там по телевизору обязательно будут транслировать какие-нибудь спортивные соревнования или игры. Признаюсь честно, во всех баскетбольных матчах, которые я когда-либо видел — а видел я совсем мало, — я ни разу не заметил чего-то нового. Меня вот только слегка задевает, что если ты не заядлый болельщик, досконально знающий все тонкости игры, то ты вроде бы как и не настоящий мужчина.

В спортивном баре Брайан прекращает говорить, чтобы посмотреть по телевизору компьютерную графику, когда там показывают, как над городом взрывается электромагнитный пульс «электронной бомбы». Он заказывает себе огромный бургер с добавочной порцией сырого лука. Даже в декабре Брайан пьет ледяную воду. Он вырос в Паркроуз, пригороде Портленда, штат Орегон.