Фантастика 1965. Выпуск 3

Лурдит - так называлось взрывчатое вещество, над созданием которого Человек работал последний год. Эта идея созрела в нем после того, как Зверь едва не погиб, пробиваясь сквозь горные породы. Человек решил: на случай непредвиденных осложнений Зверь обязательно должен нести с собой запас взрывчатки большой разрушительной силы. Работы с лурдитом находились еще в стадии эксперимента. В печати о них не было ни слова.

– Благодарю, - сказал Глава Государства, выслушав объяснение. - Скажите, а где хранятся наличные запасы лурдита? А кто имеет к ним доступ? - В глазах его уже не было скуки, равнодушия. - А каков порядок выдачи?

О лурдите знали всего несколько человек. Доступ к лурдиту имели двое: сам Человек и Ученик.

Человек сказал:

– Доступ к лурдиту имел только я один.

Премьер облокотился о голый стол, который очень подошел бы для разделки туш. Или трупов.

– Вы уверены?

– Да.

– И никто другой? Прошу вас подумать. - Премьер был изысканно вежлив. - Я подожду.

Человек мельком вспомнил обо всех этих генералах у него за спиной, о десантниках, которые плодились и размножались в узких дольках зеркал.

Какой трудный поединок! Какой изнурительный…

“Выгораживай себя, - говорил внутренний голое. - Спасай свою шкуру. Ты ведь действительно тут ни при чем. Ты ведь ничего не знаешь”.

– Доступ имел я один.

– А допускаете ли вы, что могли иметь место случаи пропажи лурдита?

– О, - сказал Человек беззаботным голосом (может быть, чуточку слишком беззаботным), - у нас дважды была нехватка лурдита при перевешивании. Замок в этой комнате был несколько дней неисправен, так что возможно…

– Отчего не сообщили о краже, да еще повторной? Отчего храните взрывчатку такой силы в неопечатанном помещении?

– Я как-то не придавал значения… Не задумывался…

Повисло молчание. Премьер вертел в пальцах черную, гладкую, блестящую статуэтку, корчащуюся, как от боли, напряженно изогнутую, как под пыткой. Потом резким движением поставил ее на место.

– Завидую мужам науки, рассеянным, не замечающим презренной прозы. - Он улыбнулся, укоризненно покачал головой, и Человек понял: пронесло. - Если бы мы, политики, столь беззаботно и легкомысленно относились к идеям большой подрывной силы, то, возможно, Европа уже взлетела бы на воздух. И вы не имели бы удовольствия беседовать со мной в этом кабинете. По счастью, опасные идеи у нас на замке, и замок всегда исправен. - Он дружески, почти интимно взял Человека за локоть и повел к картинам. - Я хочу, чтобы вы еще взглянули на этот этюд Люсьена Фрейда, внука знаменитого психолога. Он соединяет, как мне кажется, наивный подход примитивиста с изощренным чувством фантастического и призрачного, характерным для сюрреалистов. А в то же время близок к немецкому экспрессионизму, к так называемой “новой вещественности” Дикса и молодого Гросса…

Прощаясь с Человеком на пороге кабинета, пожимая ему руку, премьер сказал подчеркнуто серьезно, весомо:

– Я не хотел бы вас терять. Вы мне нужны. Помните это. - И назвал его официальным титулом: - Помните, Создатель Зверя. Но вокруг меня могут остаться только люди, которые думают и действуют синхронно со мной, без отклонений. Настанет время, когда я не смогу - даже если захочу - терпеть инакомыслие. Ни в чем! Не спасут заслуги, не спасет дарование. - Он небрежным движением кисти показал на полотно, висевшее за его спиной, где было изображено подобие дерева с лазоревым стволом и огромными золотыми грушами. - Больную ветку отсекают беспощадно, даже если на ней полно плодов. Ведь она может заразить все дерево…

И створки белых с золотом дверей закрылись.

Предостережение. Да. И довольно внятное. Что ж, пусть будет предостережение.

В маленькой прихожей ждал уже новый адъютант, очень напоминавший прежнего, тоже рослый, красивый и с нагловато-почтительными манерами. Интересно, куда они девают адъютантов, вышедших из употребления, пришедших в негодность?

Узким коридором адъютант вывел Человека не в большой зал с зеркальными простенками, а в какую-то совсем другую комнату. На полукруглом диване с неподходяще веселыми букетиками цветов сидя дремал президент академии. Он вскочил с места.

– Ты? Наконец-то. Я уж думал… Меня иногда вызывают, чтобы поставить в известность… Ну, неважно, пустяки. - Адъютант стоял как столб. - Разговор был интересный? Перспективный? Это деятель большого масштаба, он и в технике видит дальше нас с тобой. Его могучая воля, колоссальный организаторский талант.

Адъютанта позвали, он куда-то отлучился.

– Ну, о чем?…

– О лурдите.

– Хм. Ясно.

– А мне ни черта не ясно.

Вернулся адъютант и повел их вниз в вестибюль. Там стоял, привалившись к стене, Ученик и беседовал со старым гардеробщиком о смысле жизни и ценах на бекон. Президент, фыркая и отдуваясь, влез в тяжелую шубу с бобровым воротником. Открылась массивная дверь и гулко за ними захлопнулась. Они пошли к своим машинам по двору, вымощенному крупными плитами, огороженному со всех сторон глухими стенами.

– О твоем брате ничего утешительного, - сказал на ходу Человек Ученику. - Не захотел и слушать.