Фантастика 1965. Выпуск 3

– Мы с вами над. толпой. Вы - князь техники. И я… - В дверь опять постучали, на этот раз более настойчиво. - Да, войдите.

Вошел секретарь и почтительно изогнулся, не решаясь заговорить.

Первый министр продолжал, обращаясь к Человеку, но уже совсем другим голосом, официально и немного утомленно:

– Вы много сделали для родины, для народа. Народ вас благодарит. Вам будет присвоено звание Создателя Зверя и вручен высший орден Пылающего Сердца Христова. Таково решение Государственного Совета, которое я два часа назад с большим удовлетворением скрепил своей подписью. - Он едва заметно наклонил лысеющую голову. - Поздравляю!

И легким движением кисти разрешил секретарю говорить.

– Вы просили напомнить… обед у президента академии Наук и Искусств, - зашелестел секретарь. - В честь Создателя Зверя…

Человек стоял у окна. Расчистилась полоса неба ровного бледно-голубого тона, робкие лучи неяркого осеннего солнца легли пучком вкось, улица вся высветилась, зазолотела. Крыши и зонтики, мокро отсвечивая, казались только что окрашенными, свежо и сильно выделялись на белесоватом туманном фоне. А на душе у Человека было сумрачно, как будто он заглянул в глубокий темный колодец, где неподвижно стоял круг замшелой зеленой воды, не отражая звезд.

4. УЧЕНИК

Лет восемь назад, когда Зверь только был собран и шла отладка, в мастерских появился ученик слесаря, узкоплечий, вертлявый, гибкий, как канатная плясунья, голодный и неунывающий. Он смотрел на мир невинным, безмятежным взглядом - особенно если перед этим стянул у торговки пару пирожков или у мастера гаечный ключ, который, как известно, тоже можно выменять на что-нибудь съестное. У матери, вдовы грузчика, их было пятеро, он - старший. На улице он заговаривал со всеми встречными, дружески задирал шоферов, любой хорошенькой женщине - будь она цветочница или герцогиня - отпускал скорострельную очередь отборных комплиментов; а если полицейский делал ему замечание, то скалил зубы, точно волчонок, огрызался, как и положено сыну докера и внуку докера, с молоком матери всосавшего ненависть ко всем шпикам, штрейкбрехерам и полицаям.

Мальчишка оказался на редкость способным к технике.

Вещи его слушались, он, как говорили старики рабочие, знал петушиное слово. Но проказил так отчаянно, что несколько раз его выгоняли - и тут же брали обратно. Приходила мать, грубоватая крепкая женщина, больше привыкшая ругаться, чем плакать, ожидала Человека при выходе на улице, клялась и божилась, что она проучила этого стервеца, содрала ему всю кожу с задницы, что он будет теперь шелковый, ну, просто ангел, а не мальчик. И Человек, чуть улыбаясь, махал рукой: “Ну, если ангел…” Когда Зверя отладили и поселили честь по чести в ангар, к нему приставили для ухода и обслуживания двух докторов наук, пятерых кандидатов, не считая энного числа аспирантов, дипломантов и прочего ученого народа. А им в помощь дали ученика слесаря - для черной работы.

Ученые люди мерили Зверю температуру, давление, брали срезы кожи и посылали на анализ, лезли в нутро, что-то там тоже соскребали и измеряли - словом, трудолюбиво л упорно собирали материал для своих научных диссертаций.

Доктора, естественно, хотели стать академиками, кандидаты - докторами, аспиранты и дипломанты - кандидатами. Тем временем мальчишка, на свой лад привязавшись к Зверю, старался, как мог, украсить и облегчить его жизнь. Выбирал куски мяса невкуснее, рубил их помельче, именно так, как Зверю нравилось. Особой мягкой шваброй с длинной ручкой ежедневно чистил его кожу, все глубокие складки. Рассказывал Зверю последние городские новости, уличные происшествия, пел очередную новую песенку, под которую в тот вечер танцевали на площадях и бульварах:

Ты без супа? Ну и что ж?

Хлеба в доме не найдешь?

Не такой уж это редкий случай.

Мир но болыю-то хорош.

Он на ежика похож,

И достался ежик нам колючий…

И как-то так само собой получилось, что ученик слесаря стал чем-то вроде старшего среди всей этой ученой братии.

Он - и только он - снаряжал Зверя в путь, готовил все необходимое, провожал его от ангара до стартовой воронки.

Он - и только он - первым встречал Человека и Зверя по возвращении. И сразу кидался осматривать лапы Зверя - не повреждены ли фрезерные барабаны, - вычищать землю, которая иногда забивалась Зверю под веки и причиняла много неудобств. Даже сам Человек пасовал перед авторитетом этого мальчишки, тонкого и гибкого, как хлыст, кусачего, как комар, когда тот врывался к нему в кабинет и орал звонким голосом уличного газетчика, что нарушен рацион Зверя или температура в ангаре упала на один градус ниже нормы.