Фантастика 1966. Выпуск 1

— Ничего. Сегодня было очень много переговоров с Луной, все насчет Первой Звездной, у Чернышева такой приятный голос, даже когда он сердится. Он требовал скорее прислать какое-то снаряжение. Тебе не надоело сидеть?

— Скоро наша группа улетит на Луну. — Володя взял Тосину руку в свои ладони. — Тося, я хотел тебе сказать…

Тут он вспомнил наставления Алексея. Он отпустил Тосину руку и вытащил из кармана маленький прибор в серебристом пластмассовом корпусе. Щелкнул кнопкой — матово засветился круглый экран.

— Я устала сидеть. — Тося поднялась, обдав его дождем искр. — Что это? Я таких видеофончиков еще не видела.

— Это не видеофон. — Володя надвинул на экран прозрачный щиток, расчерченный тонкой сеткой. Под сеткой побежал зеленый зигзаг. — Это телеанализатор биотоков мозга. Здесь, на экране, то, что у тебя на уме…

Тося невольно отодвинулась. Она не знала, что Володя с Алексеем потратили бездну выдумки на соединение воедино испорченных деталей ультразвукового глубокомера, корабельного компаса и лунного почвенного термометра.

— Ты плохо ко мне относишься, Тося, — печально сказал Володя. — Ты считаешь меня… м-м… недостаточно веселым. Ты решила… м-м… перестать со мной встречаться. Видишь, вот здесь — семь и две десятых. Куда же больше?.. Будь здорова, Тося.

Он сунул приборчик в карман и пошел прочь.

— Володя, постой!

Но он не оглянулся. Тося озабоченно смотрела ему вслед.

Потом достала зеркальце, поправила волосы — это помогло ей справиться с растерянностью. Чтобы окончательно прийти в себя, она попробовала сформулировать оценку тому, что произошло. И формулировка была найдена.

— Чудак, — тихо сказала Тося.

После объяснения с Тосей Володя провел бессонную ночь.

Пытаясь отвлечься, он заставлял себя думать о системе энергостабилизации двигателя типа КО-3а (в просторечии — “коза”), но заснуть не удалось. Зато на утренних занятиях он проспал два учебных фильма подряд — “Влагоотделительная обработка венерианского воздуха при заполнении дыхательных отсеков” и “Обеспечение безопасности при текущем ремонте вспомогательных плазмопроводов”. Во второй половине дня он сдавал практикум по приготовлению пищи в вакуумных условиях и только вечером, окончательно освободившись, отправился к Новикову, чтобы отвести душу.

В широких коридорах жилого корпуса было шумно: из-за полуоткрытых дверей слышались смех, музыка, голоса спорящих. По местному неписаному закону двери вечером не закрывались — чтобы каждый проходящий по коридору легче мог выбрать, куда зайти.

В комнате Новикова на выдвинутых из стен сиденьях разместились человек восемь парней и девушек. Алексей демонстрировал свою коллекцию старинных песен. Он обычно переписывал их со старых граммофонных пластинок или сам напевал на поликристаллы, придавая голосу соответствующую окраску преобразователем формант.

— А вот, — объявил он, — старинная солдатская песня. Если не ошибаюсь, относится ко времени наполеоновских войн.

Он включил кристаллофон, и его же голос, которому искусственные форманты придавали грозную сиплость, свойственную, по его мнению, солдатам тех времен, запел:

По-о-хранцузски — бутен-брот,

По-хранцузски — бутен-брот.

Володя шагнул к двери, делать тут было нечего.

— Погоди! — окликнул его Новиков и приглушил звук. Ребята, управляйтесь сами. Где фруктовый сок — вы, к сожалению, знаете не хуже меня. Уходя, выключите включенное и приберите разбросанное. У нас с Володей срочное дело…

По дороге на пляж Володя доложил другу о разговоре с Тосей. и Новиков одобрил его поведение. Они молча поплавали при лунном еноте, потом усолись на лодочных мостках.

— Как, по-твоему, Алеша… Что такое любовь?

— Раз ты спрашиваешь, значит уже изучил вопрос. Знаю я твою манеру.

Да, Володя прочел много книг. Но у старых авторов он не нашел никаких указаний о методике поиска Единственной. Они были многословны в описаниях, но четкого ответа — почему такой-то полюбил именно такую-то, а не другую, — ответа давать не желали, хотя читать их было интересно. Новые же авторы слишком увлекались математическим исследованием психокомплекса.

Когда-то Стендаль классифицировал фазы развития любви и ввел понятия “кристаллизации чувств”. Ну да, полимеры тогда не были известны, а то бы Стендаль назвал эту фазу “полимеризацией чувств”.

Все здесь тайна. Великая загадка рода человеческого…

“Королева играла в башне замка Шопена, и внимая Шопену, полюбил ее паж…” Полюбил бы паж королеву, если бы она играла не Шопена, а… ну, скажем, Баха? Или Стравинского?

Герцогиня Джозиана полюбила Гуинплена. Ромео и Джульетта. Тристан и Изольда… Старинные новеллы, которые кончались стандартной фразой: “Они жили долго, и любили друг друга, и умерли в один день”, — прекрасная наивная мечта…

— А все-таки, что такое любовь? С научной точки зрения…

Спрашивая это, Володя был готов к тому, что Новиков примется его высмеивать или же с серьезным видом понесет чепуху. Ни того, ни другого, однако, не последовало. Новиков сидел неподвижно, обхватив колени, и молчал.

— Любовь — это некое остроизбирательное тяготение полов, — сказал он наконец.