Фантастика 1969-1970

Поэтому мы обязательно поймем, мы не можем не понять друг друга. Что касается области чувств, сферы искусства — такого рода контакты поначалу будут, наверное, нелегки. Мне кажется, что начальные общение и взаимопонимание пойдут прежде всего по научно-технической линии, по пути обмена информацией. И лишь потом уже вместе с нашими звездными братьями мы станем подниматься на все более высокие ступени взаимопонимания в области чувств. Ключ к первому знакомству с неземными мыслящими существами — прежде всего использование теле-, радио или других, принципиально новых видов волновых колебаний.

Кроме того, я уверен, что мы найдем обходной путь через пространство и время. На это уже теперь есть некоторые указания в науке, к примеру, недавнее открытие тахионов — частиц, обладающих сверхсветовыми скоростями.

Не сомневаюсь: земляне отыщут другие пути в мироздание.

И тогда даже самые далекие звездные цивилизации окажутся от нас на расстоянии вытянутой руки.

— ЧТО ВЫ СКАЗАЛИ БЫ О БУДУЩЕМ СВОИМ ВНУКАМ?

— Я бы сказал: не бесплодна любая попытка проникнуть в ожидающее вас будущее — с книгой ли в руках, на шумном диспуте, в полном одиночестве под звездным небом. Но будьте готовы и испытаниям: ваше будущее не представляется мне особенно легким. Психологически оно, вероятно, будет труднее, чем то время, в котором жили мы, старшее поколение.

Я помню свое детство, свою юность, когда меня увлекали волшебные контуры дальних стран, когда я бредил тайнами Африки, дебрями Амазонки, когда, засыпая, сразу же оказывался на берегах экзотической реки. И исполинские крокодилы плыли, разрезая желтые воды; и трубили слоны, и величественные львы поворачивали головы на восход: Я засыпал и просыпался в мире, полном непознанного. Тогда никто еще не проник в глубины океанов, тогда я даже думать не смел о том, чтобы увидеть Землю со стороны, полететь на Луну или к другим планетам.

Я помню, как дрожащими пальцами прикладывал тонкую проволочку к кристаллу детекторного радиоприемника, удивляясь, изумляясь, как может из этих железок и винтиков вытекать музыка.

Во время своих сибирских путешествий я ездил на тройках, на почтовых, на перекладных. А вы сейчас бесшабашно поете: «Заправлены в планшеты космические карты…» Я не прожил и века, а, как видите, и на лошадях трясся, и на паровозах ездил, и на реактивных лайнерах летал.

Все эти перемены не прошли даром для земного шара. Он съежился, как проколотый футбольный мяч, он стал привычным, обжитым. Почти не осталось тайн, удаляющихся как бы за горизонт при приближении к нему. Они, эти тайны, лежат более глубоко, чем те, которые пришлось открывать нам.

Вам придется проникать с помощью циклопически громадных машин в глубины вещества, врываться в дебри земной коры, высаживаться на дальних планетах.

Не грустите, что милая старая романтика непознанной Земли ушла от нас. Вместо нее родилась романтика, требующая гораздо большего напряжения, сил, гораздо большей подготовки, психологической и физической — романтика проникновения в значительно более глубокие тайны познания.

Будьте готовы к испытаниям.

Пусть вам удастся войти в Великое Кольцо Будущего.

Беседу записал Юрий МЕДВЕДЕВ

Всеволод Ревич Полигон воображения

— Вы, должно быть, начитались этих диких псевдонаучных историй, какие сейчас выходят по сотне в неделю, об этих красных жукоглазых марсианах, об ужасных чудищах и так далее?

Лестер покраснел:

— Ну да, я, конечно, прочел кучу историй. Собственно говоря, это и заставило меня заинтересоваться ракетной механикой…

ВОИНСТВЕННЫЙ сын Зевса и Геры Арес, который носился по полям сражений в сопровождении двух спутников-сыновей Фобоса и Деймоса, Страха и Ужаса, более известен нам по римскому прозвищу Марс. Среди олимпийской компании он был весьма уважаемой личностью — крупный военачальник! — и оставил после себя заметный след в истории.

Но сегодня, произнося имя «Марс», мы, конечно, прежде всего вспоминаем не самого античного бога, не «потешные марсовые поля», не первый весенний месяц… Оранжевая планета — немерцающая Красная Звезда плывет в окулярах телескопов, вот уже несколько веков интригуя человеческие умы. Ни на одно небесное тело, даже на нашу близкую соседку Луну, не переведено такого количества бумаги, как на Марс, ни о ком, кроме него, не выдвинуто такого количества гипотез, ни по чьему иному адресу не раздавалось столько восхвалений и столько клеветы.

В чем дело — ясно. Хотя обстановка на Марсе и сильно отличается от земной, но все же мы там будем чувствовать себя куда уютнее, чем на других планетах солнечной системы. Там все-таки есть атмосфера и, вероятно, вода, и, очень может быть, растительность, сумерки, ветер, песчаные бури… После того как наша АМС развенчала Венеру, доложив, что голубая красавица слишком горяча для существования какой-либо жизни, Марс остался единственной планетой, на которую — в обозримом будущем — сможет ступить нога космонавта без риска немедленно сгореть, замерзнуть или провалиться.