Фантастика 1969-1970

Несколькими ступенями выше этих книг стоит изданный примерно в то же время роман некогда популярного и не совсем справедливо забытого немецкого фантаста Курда Ласвица «На двух планетах». Эта книга принадлежит не к уэллсовской, а к жюльверновекой школе. Заслуживает доброго слова попытка К. Ласвица придать научной фантастике черты художественной литературы, пусть даже не во всем удавшиеся. Здесь мы найдем первые индивидуализированные портреты марсиан. По Ласвицу, они вполне похожи на людей, так что между земными кавалерами и марсианскими дамами завязываются романы. Да и попробуй не завяжи роман, если марсианка Ла чудо как хороша: «Ее пышные волосы, свернутые на затылке узлом, были такого цвета, который почти не встречается на Земле: светло-русые, с красноватым отливом, они напоминали, пожалуй, чайную розу; обворожительно нежно, подобно сиянию, обрамляли они ее бледное точеное лицо…» Здесь пора сделать небольшое отступление и, сильно забежав вперед, упомянуть о пародийном рассказе американского писателя Э. Гамильтона «Невероятный мир», маленький диалог из которого помещен в эпиграфе этой статьи. «Невероятный мир» не раз приходит на ум при чтении марсианской фантастики.

Два американских астронавта, прилетевшие на Марс, не веря своим глазам, обнаруживают там живых существ самих разнообразных форм и расцветок — жукоглазых людей, нарывоподобных спрутов, уродин с клешнями, хоботами, щупальцами и т. д. Самое потрясающее, что все они отлично говорят по-английски. Выясняется, что это материализовавшиеся создания земной фантастики, очень недовольные своим обликом, приносящим им массу неудобств.

«— Хотел бы я, — говорит один из жукоглазых людей по имени Ок Вок, — добраться до того парня, который дал мне мое имя! Я бы так ок-вокнул его!» Писатель высмеивает космическую макулатуру, изображающую различных физических и нравственных чудовищ, вроде «пурпурных», главное и любимое занятие в жизни у которых — это пытки.

«— А не захватили ли вы какой-нибудь прекрасной белокурой профессорской дочки? — вопрошает главарь „пурпурных“. — Нет? Очень жаль. Мы могли бы продемонстрировать кое-какие любительские пытки на прекрасной блондинке…» Мы еще познакомимся с творениями, для которых эта цитата может служить эпиграфом.

А вот самое остроумное наблюдение Э. Гамильтона. Астронавты с изумлением замечают, что женщины, которые разгуливают среди страшилищ, все до единой очаровательны, каждая из них, независимо от цвета кожи — бурой, зеленой, синей или красной, — может служить образцом земной красоты. Это правило почти не имеет исключений, оно соблюдается и в самых серьезных произведениях, и в самых несерьезных. Дело, надо думать, в том, что авторы большинства книг — мужчины и для них психологически невозможно оскорбить прекрасный пол, приписывая ему неземные уродства.

Не будем больше нарушать хронологическую последовательность. В романе «На двух планетах» К. Ласвиц описывает марсианско-земную войну, хочется прибавить — «в очередной раз», что было бы несправедливо, так как всего лишь во второй раз. Эта война мало похожа на уэллсовскую. Она возникает случайно, из-за трагических недоразумений, и марсианское общество вовсе не едино, в нем существует сильное антивоенное течение. Хотя и на сей раз марсианам удается одержать верх благодаря более совершенной технике, но их победа непрочна, люди не сдались и не желают мириться с угнетателями, как бы те ни старались задобрить их. «Марсианская культура без марсиан» — под этим лозунгом землянам удается сбросить иго инопланетных властителей, вовсе не отказываясь от общения между мирами.

Несмотря на известные достоинства, роман К. Ласвица все же остался неприметной звездочкой рядом с таким ослепительным светилом, как «Война миров».

Нужны были совсем новые, небывалые, революционные идеи, чтобы выдержать с ним сравнение.

И эти идеи появились в стране, которая готовилась совершить революцию, а затем совершила ее.