Фантастика 1982

Автоматы-сейсмологи изучали тектонику планеты. Автоматыгеологи пробурили тысячи скважин; найдены были запасы платины. Несколько автоматов вели биологические наблюдения в океане, и еще два автомата, кружась над Лигейей, составляли ее подробную карту.

Все правильно, Данилевский действовал по стандартному плану. На долю Маккиша, значит, оставался сбор биологических образцов, но автоматы-охотники обычно выходили на работу уже перед самой эвакуацией форпоста, когда автоматы-рабочие, соорудившие это временное пристанище человека-разведчика, уже вот-вот должны были вновь разобрать его и упаковать в космокатер. Еще на долю Маккиша оставались геохимические исследования, ряд других работ…

Да, а еще на его долю оставались галлюцинации, которые мучили Данилевского. И любопытные галлюцинации.

С командного пункта он отдал приказ автоматам-геохимикам, надел скафандр и вышел из форпоста наружу.

Поблескивающие вороненым металлом, похожие на черепах автоматы уже выезжали из ячеек наружного стеллажа. Они казались медлительными, но внешность была обманчива. Материк Лигейи они могли бы пересечь из конца в конец за несколько часов. Маккиш провожал их взглядом, и тут же одному автомату пришлось воочию показать свою скорость.

Вынырнув из-за низкого облака, на одну из “черепах” спикировали три огромные птицы. Наверное, это странное существо показалось им легкой добычей. Но в последний момент “черепаха” сделала резкий рывок, и птицы промахнулись. Возмущенно вереща - в динамике скафандра были слышны внешние звуки, - они взмыли вверх и приготовились к новой атаке. Птицы были быстры и уродливы. Их перепончатые крылья - по четыре на каждую, словно у гигантских стрекоз, - были усеяны какими-то наростами, похожими на бородавки, а зубы, торчащие из разинутых клювов, походили на гвозди и были такими же острыми.

Они вновь промахнулись. Когда зубы-гвозди уже готовы были вцепиться в металл - правда, обшивке автомата это не причинило бы ровным счетом никакого вреда, - “черепаха” молниеносно уклонилась влево. Маккиш усмехнулся: автомат играл с местной фауной в кошки-мышки. Потом “черепаха” с места в карьер набрала скорость и исчезла в лесу, видневшемся на горизонте. Две остальные “черепахи”, никем не атакованные, благополучно скрылись с глаз еще раньше.

Птицы снова взмыли вверх и сделали круг над форпостом.

Из-за облака вынырнули еще две. Теперь у хищников была другая цель: человек в скафандре. Наверное, сверху он казался таким беззащитным…

Маккиш включил защитное поле, и тут же одна из птиц камнем упала на него.

Он увидел ее клюв прямо перед собой. Странно: для столь быстрого существа у птицы были на удивление мертвые, как будто-замороженные глаза.

Защитное поле сработало. Получив мощный удар, птица стремглав взмыла вверх. Остальные не решились повторить атаку.

Вот они, будни разведчика. Маккиш медленно обошел вокруг форпоста и вошел в шлюз. Снимая скафандр, он думал об этом. Сейчас, после знакомства с дневником Данилевского, особенно остро чувствовалось, что он - разведчик. Человек особой, уникальной профессии. А что такое разведчик? Прежде всего ученый самой высокой квалификации и очень широкого профиля. Ученый, который первым дает оценку и тектонике новой планеты, и ее геологическим ресурсам, и флоре, и фауне, если есть и они. Но и этого мало для разведчика: есть еще и всякого рода непредвиденные ситуации, в которых другой человек легко мог бы растеряться и погубить не только себя, но и все собранные научные данные. На Этайе, например, он, Маккиш, однажды сорвал цветок и получил такой электрический удар, что потерял сознание. Но сознание нельзя было терять, потому что к нему, упавшему, со всех сторон потянулись другие такие- же электрические цветы. Решение надо было принимать мгновенно. И он успел дать приказ одной из “черепаха-автоматов, которая, по счастью, была рядом, и “черепаха” быстро описала возле него круг, вобрав в себя все электрические заряды, предназначавшиеся ему, и электрические цветы на глазах поникли, увяли.

Да, разведчиком надо родиться. Вот Степанов им и родился: они учились вместе и вместе были в стольких экспедициях, и за спиной Степанова много открытий, и много безвыходных ситуаций. Но он погубил в себе прирожденного разведчика, став командиром, начальником экспедиций. Начальники экспедиций не дежурят в форпостах, а ведь таких разведчиков, каким был Степанов, немного насчитаешь. Впрочем, возможно, к Степанову он слишком строг - Степанов стал прекрасным начальником экспедиций, - но ведь к таким людям, как Степанов, надо применять только высшие мерки оценок, тогда… тогда такие люди, может быть, окажутся способными вернуться в форпосты.

Маккишу вдруг стало весело. Тоже, хорош моралист-судья!

А сам о чем мечтает? Разве не хочет он тоже когда-нибудь вернуться в форпосты, чтобы…