Фантастика 1983

— Ценю юмор, — улыбнулся Рустан Галактионович, — отношение к истории, как лакмусовая бумажка. Я его называю критерием разумности… Помните вчерашнюю находку Анны Казимировны? Километрах в тридцати от дороги колесниц?

— Десять скелетов в полном боевом вооружении? И верблюды. Бронзовая культура? — напомнил молчавший до сих пор худощавый этнограф Борис Владимирович, знаток ушедшего искусства Черного континента.

— Да, да, Борис Владимирович! То, что нас так обрадовало, испугало наших друзей-кочевников, — сказала Анна Казимировна. — Места эти в далекие времена принадлежали бафурам. Загадочному народу, который давным-давно исчез под натиском арабов с севера. Все связанное с ними окутано необъяснимым страхом. Точнее, ужасом.

— Обнаруженное нами погребение в истории племени лемтуна связывается с бафурами, — добавил Рустан Галактионович. — Это я узнал сегодня от шейха племени. Кстати, рабочие, помогавшие нам, говорили, что Лахбиб — потомок пророка и обладает барака — святой благодатью. Якобы способен творить чудеса, в том числе убивать неугодных аллаху на расстоянии без оружия. Святой шейх заметил, что подобные «способности» имели древние бафуры. Возможно, корни генеалогического древа шейха восходят к этому народу. И пророк ни при чем.

— И вы верите в эту мистику? — возмущенно спросил Александр, непоколебимо считавший истиной только то, что можно увидеть глазами и снять на кинопленку.

Рустан Галактионович улыбнулся:

— Не спешите с выводами, молодой человек. Вы бы посмотрели, как он сегодня передо мной появился. Ночью в песках ящерицу слышно за сотню шагов, а тут — никакого шума, словно шейх — тень самого аллаха. Подошел совсем неслышно.

Он поднял огонь и поднес к погасшей сигарете.

— Да, кстати о мистике, — выступил вперед Василий. — Я где-то читал или от кого-то на базе слышал о фее. Будто бродит по здешним барханам вечно молодая девушка божественной красоты. Одета она в необычную голубую тунику с длинными широкими рукавами. Фея всемогущая и очень добрая. Появляется она там, где нужно помочь несчастным влюбленным.

Василий с театральным вздохом обнял нахмурившегося Александра.

— Что еще, Рустан Галактионович, сообщил вам невероятный и загадочный шейх? — Анна не обращала внимания на Гольцова.

Бледные оранжевые тени пробежали по лицам и одежде людей. В неверном свете группа у костра приобрела вид измученных долгим переходом арабов-кочевников, наконец добравшихся до колодца.

— Вас, конечно, прежде всего интересует причина дезертирства рабочих. Час назад шейх Лахбиб поведал мне легенду своего племени. Легенда оказалась столь интересной, что я записал ее на пленку. Итак, слушайте. — Рустан Галактионович сложил по-восточному на груди руки. — Отвечать вам будет сам шейх. Безусловно, я буду синхронно переводить. «…Это случилось в те далекие времена, когда Адрар еще не стал для арабов родиной. Говорят, что у жителя пустыни нет родины в привычном, традиционном для европейца понимании. Кочевник всегда относился к барханам с большей любовью, чем белый человек к своим лесам и рекам. В далекое время воины лемтуна захватили на дороге богатый караван, шедший с юга. Много пудов золота и слоновой кости бросили воины к ногам вождя и его любимой дочери Амриты. Они побили тех, кто сопровождал караван, но сохранили жизнь одному из тех, кто сопровождал ценный груз к северному морю. Это был раб. Его не заковали в колодки: куда он убежит в пустыне?! Невольник оказался искусным художником. На небольшой наковальне, врытой в землю, делал украшения из золота. А под бронзовым резцом рождались на слоновой кости волшебные узоры. Восторженно наблюдала за работой мастера дочь вождя Амрита. И она полюбила этого раба.

Но скоро настал день, когда всесильный вождь пообещал выдать свою дочь лучшему воину племени, тому, кто докажет свою силу, ловкость и храбрость. Был назначен день игр. Все собрались возле палатки вождя.

Но воины знали, что во всем Адраре нет равных телохранителю вождя Тахару. Это был красавец с горящими беспощадностью глазами льва, он смотрел на воинов, окруживших площадку поединка. Сильные, ловкие, бесстрашные в бою, они сейчас видели лишь пыль у своих ног: боялись Тахара. Никто не хотел потерять жизнь под ударом его меча.

Вождь, который сидел возле палатки, уже встал, чтобы объявить свое решение… но не успел сказать первое слово, как в центр круга выпрыгнул черный невольник.

Не имел права ничтожный раб поступать подобно свободному кочевнику. Его ждала смерть. Обратившись к вождю, могучий Тахар просил разрешения убить наглого южанина. Воины одобряли просьбу Тахара, и Тахар уже взмахивал нетерпеливо мечом.

Получив разрешение вождя, Тахар неожиданно отпрянул от чернокожего раба… И вот уже отброшен его меч далеко в сторону. Воины затаили дыхание, нахмурился вождь. Противники были достойны друг друга. В черных руках не было оружия, но лиги у освирепевшего бербера нашелся нож.

Вскрикнула Амрита, и к ногам африканца упал ее маленький кинжал. Зароптали воины. Однако раб, воспользовавшись полученным оружием, тотчас нанес удар, и вот уже Тахар повержен на песок.