Фантастика 1985

Оно началось, когда завершилось седьмое Великое обледенение. Собственно, обледенение не кончилось тогда, а достигло своей высшей точки, апогея: лед покрывал половину планеты, но уже не наступал. Как узурпатор, не рассчитавший своих возможностей и отхвативший слишком большой кусок чужого пирога, Обледенение выбилось из сил, вцепилось в завоеванную территорию и тщилось удержать.

Почему он родился именно в то обледенение, а не раньше?

Скорее всего потому, что седьмое обледенение было самым мощным. Оно забрало бесчисленные массы воды, и подводное плоскогорье, которому было суждено стать его родиной, всегда находившееся на безжизненной глубине, очутилось вдруг в каких-то полутора десятках метров от поверхности. Это был один из немногих свободных ото льда участков океана, и прежде всего там начало сказываться действие солнца и вулканов: температура воды над плато стала подниматься. Она повышалась медленно, почти неощутимо, на доли градуса в столетие, но этого оказалось достаточно.

Наложились друг на друга тысячи случайных факторов…

На свет появился он — крохотный полип с венчиком тонких щупалец над ротовым отверстием. Жадно загоняя микроскопический корм в полость желудка, он спешил вырасти. Когда пришла пора, на вытянутом трубчатом тельце набухла почка.

Не отделившись, почка превратилась в самостоятельный организм, но тем не менее это одновременно был и он сам: его стало двое. А потом еще больше, и еще, и еще…

Мыслей в тот период не было, лишь великий всепобеждающий инстинкт размножения. Этот инстинкт помог осознать или угадать, что незащищенные полипы — слишком легкая добыча, основная часть новых организмов обречена на гибель. Путь к самосохранению нашелся; чтобы выжить, пришлось научиться извлекать из воды кальций, перерабатывать его и откладывать известковыми панцирями на нежную эпидерму.

Решение оказалось верным. Громоздясь друг на друга, замуровывая под собой мертвых сородичей, возводя над их опустевшими жилищами очередные этажи каменных келий, недосягаемые теперь для большинства врагов коралловые полипы стали разрастаться в колонию. Хорошо прогреваемая вода, небольшая глубина, обилие солнечного света, а значит, и пищи — это были идеальные условия для размножения. Высовывая из окошек ловчие усики, хватая добычу и прячась при малейшей опасности обратно, кораллы слой за слоем доросли почти до поверхности, но там и остановились — отливы регулярно обнажали верхнюю часть колонии, и полипы без воды гибли.

Кораллы устремились вширь, и за несколько сот лет заполонили все мелководье и поползли по подводным склонам вниз.

Однако тепла и света хватало лишь на сравнительно небольших глубинах. Ниже было голодно, и удержаться там удавалось лишь благодаря книдобластам — стрекательным нитям-арканам, которые научились вырабатывать в себе полипы.

Но глубже двухсот метров и книдобласты не помогали, прокормиться там оказалось вообще невозможно.

Отлогие когда-то склоны подводного плоскогорья, обрастая кораллами, выпрямились, потом стали приобретать отрицательный уклон. Но колония увеличивалась лишь в верхней, благоприятной для жизни части, превращаясь в гигантский гриб, и, достигнув предельных размеров, края шляпки под собственным весом обламывались.

Популяционный взрыв кончился. Бурная, бездумная репродукция натолкнулась на преграду.

Первый тупик количественного роста родил первую протомысль.

Снова появилась возможность для благостного экстенсивного развития — отнюдь не та среда, где могла бы разгореться едва затеплившаяся искорка мысли. И потянулись века того монотонного сытого существования, из которого так и не удалось бы выйти, если бы не началось отступление ледников.

От мощного ледяного покрова, голубой эмалью залившего континенты и моря Кайобланко, стали откалываться куски. Ветры и волны носили их, размывая и растапливая, ударяя о берега и сталкивая друг с другом. И когда такой айсберг проходил над Атоллом — а это теперь был атолл, классический кольцевой коралловый риф с лагуной посередине, — разрушения были страшные. Многотонные ледяные глыбы чудовищными лемехами вспахивали коралловые луга, оставляя за собой мертвые, покрытые известковой крошкой пространства. Некоторые айсберги цеплялись за плато и надолго застревали на нем, и тогда падала освещенность, резко снижалась температура воды.

Численность колонии сократилась в несколько раз, возникла реальная угроза полного вымирания, но кораллы не сдавались и, борясь за жизнь, лихорадочно мутировали. Так крошечные разобщенные полипы сперва почувствовали своих ближайших соседей, потом установили взаимные связи со всеми остальными полипами в Атолле.

Началось инстинктивное объединение живых примитивных организмов, и оно дало результат: кораллы научились складывать свои ничтожные в отдельности биомагнитные потенциалы в мощное силовое поле — то самое оружие, которое можно было теперь противопоставить бездушным ледяным монстрам.