Фантастика 1986

Я не буду здесь подробно рассказывать о своем пребывании в будущем. Скажу только, что успех был полным, а главное — удалось установить контакт — хотя и краткий — с людьми из этого далекого будущего. Полностью удовлетворенный своей миссией, я возвращался обратно в свое время, но одно обстоятельство меня все же мучило: никаких следов Коли я там не нашел.

Возвращаясь, я вновь старался ощутить окружающее ничто, но вдруг на какой-то миг мне заложило уши, словно в самолете при наборе высоты. Однако не успел я этому удивиться, как внезапно объявился свет и вновь исчез, а затем все повторилось. Я понял, что начались колебания машины во времени при возвращении в нашу эпоху. Вскоре показалось размытое изображение комнаты, на миг пропало и сново возникло. В конце концов комната перестала мелькать перед глазами и замерла неподвижно. Однако мир был как-то искажен, и меня не покидало чувство, что я галлюцинирую, как при болезни. Больше всего поражала чехарда красок совершенно немыслимых оттенков. Потом все пришло в норму, но, вспомнив просьбу Зиманова, я не стал раскрывать кокон. Посмотрев на часы, я, зависнув над полом в машине, стал ждать, перебирая еще раз в уме все то, что со мной приключилось через миллион лет.

Мне вдруг подумалось, что хорошо бы и сюда поместить дисплей, чтобы не только за мной наблюдали, но и я бы мог всех видеть.

Однако отведенное время прошло, и машина вдруг плавно спланировала на пол. Открылась дверь в комнату, и показались сотрудники лаборатории, которые несколько опешили, когда увидели, что я до сих пор так и не раскрыл кокона и даже не стремился этого сделать.

Вначале, как всегда, я оказался у Арташеса Гевондовича и напугал его рассказом о галлюцинациях. Он весьма встревожился, но тщательные обследования показали, что у меня все в норме. В конце концов мы отправились с его ребятами в конференц-зал, где меня с нетерпением ждала вся лаборатория, правда, Зиманова все же не было. Под несмолкаемый восторженный гул я поведал о своем пребывании в далеком будущем. Меня не отпускали, все хотели услышать какие-то новые подробности, но Ильин вдруг объявил, что меня ждет Зиманов, и моя пресс-конференция закончилась. Я же отправился на первый этаж.

Я вошел в комнату Зиманова, все еще переполненный своим триумфом в конференц-зале. Старик был один и ждал меня около какого-то старомодного стола типа горки, стоявшего у окна. Он сидел в стареньком кресле, весь нахохлившись, но глаза его ярко горели. Рядом с ним стоял стул, на который он знаком пригласил меня сесть. Я сел и рассказал о своих минутах в далеком будущем, но Зиманов знаком прервал меня и попросил шепотом:

— Меня не интересует пространство. Это обычный Дирихле и ничего больше. Вы расскажите мне, что было там, в пустоте, когда мир исчез.

Я был ошеломлен. Естественно, в конференц-зале меня об этом не спрашивали, да и мне после всего пережитого это казалось неинтересным.

— Ну, при перемещении в будущее я вообще ничего не ощущал: мир пропал, а потом появился вновь. А между этим ничего не было.

— Это очень занятно. Чрезвычайно любопытно, — тихо прошептал старик.

Его было еле слышно, и я с трудом различал его слова, даже наклонившись к нему совсем близко.

— А на обратном пути?

— Мне заложило уши, — вдруг недоуменно вспомнил я. — Да еще искажения цвета при возвращении.

— Вот она, — шепотом вскричал Зиманов, радостно и как-то по-детски потирая руки. Затем тихо захихикал: — Вязкость. — Вы не устали? — вдруг спросил он.

— Да нет, — удивленно ответил я.

— Мне кажется, я в вас не ошибся, — прошептал на прощание Зиманов, — да и Петр тоже.

Мы вышли из комнаты и увидели, что в коридоре нас ожидает Ильин. Он был похож на нашкодившего ученика, которого ждет какое-то наказание.

— Пока все в порядке, Петр, — прошептал Зиманов, — все идет хорошо.

Вскоре Зиманов с женой (та дама оказалась его женой) покинули лабораторию, а я побежал успокоить Арташеса Гевондовича и сказать, что мои галлюцинации на самом деле вызваны какой-то вязкостью времени.

На некоторое время я стал центром внимания не только нашей лаборатории, но и научной общественности. Мне приходилось присутствовать на различных совещаниях, конференциях, симпозиумах. Однако вскоре вслед за мной в далекое будущее отправились другие, и моя жизнь вновь вернулась в привычное русло. Полеты в будущее стали уже чем-то обычным, контакт с людьми из будущего состоялся не раз. Правда, не всегда все проходило гладко, иногда случалось и непредвиденное.

Пока ограничусь лишь одним эпизодом.

Как-то раз, возвращаясь из очередного полета в будущее, я неожиданно для себя запел свою любимую песню «Черный ворон».

Однако не успел я пропеть первые слова, как вдруг услышал где-то рядом знакомый голос:

— Полиграф! Это ты?

— Коля! — не веря, вскричал я. — Где ты? Что произошло?

— Не знаю. Кажется, что-то с ЭВМ, — голос стремительно удалялся, и уже совсем издалека донеслось: — Как там наши?

— Коля, Коля! — звал я, но напрасно.

Вскоре я почувствовал, что мне привычно заложило уши — машина входила в плотные слои времени.