Фантастика, 1987 год

Заместитель не мог не помочь Адану и его единомышленникам.

Прошло несчитанное время. И в небе планеты появился другой звездолет. У командира было строгое предписание, основанное на горьком опыте,- если планета населена мыслящими существами, ни в коем случае не вмешиваться ни в какие местные дела, не влиять на естественное развитие социальных отношений.

Исследовательская группа, посланная со звездолета, и не вмешивалась ни во что.

В центре города, возникшего, как выяснилось, сравнительно недавно, она обнаружила скульптурную группу - большеносый человек протягивал факел октопу, который подхватывал светильник обрубленным щупальцем. Взор его трех глаз был устремлен вдаль.

Было странно видеть этот третий глаз, потому что у принимавших группу октопов третий, верхний глаз, отсутствовал. И еще более странно было видеть фигуру человека здесь, на этой далекой планете.

Разгадка была в преданиях.

А предания говорили о золотом веке, когда на планете была райская жизнь, когда младшие слушались старших, когда дела решались малой кровью, когда поля давали гигантские урожаи, и все были сыты. Потом с неба явились боги. Они жили в железном замке и были могущественны, но не хотели делиться с октопами своим могуществом. И наступило время, когда не стало единства у октопов. Не было единства и среди богов. И один из них дал октопу Адану, великому Адану, невиданные прежде знания и оружие.

Давно это было. Но с тех пор нет мира на планете. В битвах за правое дело погибла половина октопов. Боги разгневались и вознеслись в небо на своем железном замке. А октопы что ни год воюют с врагами мира, свободы и счастья. В перерывах между войнами они заседают в советах, выбирают и славят вождей и планируют счастливое будущее. Уже почти каждый второй руководит и планирует, получая за это больше пищи, которой почему-то недостает.

Совсем мало осталось октопов, которые умеют выращивать злаки и собирать большие урожаи.

Исследовательскую группу со звездолета принимали пышно, говорили много речей и оказывали божественные почести. И даже пригласили на церемонию лишения жизни одного из врагов.

На городской площади собралось великое множество октопов.

Они одобрительно, галдели и размахивали щупальцами, наблюдая за повозкой, которая везла осужденного к месту казни.

Один из исследователей встрепенулся и показал рукой на повозку.

– Глядите,-сказал он,-эти октопы изобрели колесо. Теперь они на верном пути прогресса!

* * *

ЛЕВ КОКИН ДЯДЮШКА УЛУГБЕКА

Туру Хейердалу

В туристской группе было одиннадцать человек; не знаю, достаточная ли это причина, чтобы застрять на Приюте одиннадцати.

Как бывает в горах, откуда ни возьмись с только что ясного неба повалил снег, задуло, замело, запуржило… а тут, словно по заказу, просторная непродуваемая палатка. Ощущая себя везунчиками, баловнями судьбы, мы расположились с удобствами, плотно и вкусно поели и потом, в ожидании погоды, стали коротать время, само собой, за разговорами. Вспоминали случаи к месту, занимательные истории, дошло по обыкновению до анекдотов. Народ собрался образованный и смешливый, один анекдот цеплял за другой, как будто бы в альпинистской связке, потянулись сериями…И сами не заметили, как повернуло всерьез: что такое есть национальный характер, чем диктуется - происхождением, воспитанием, кровью и памятью, наследственностью или наследием… В общем, биологией или социологией. Однако в отвлеченностях не смогли долго дышать. Сосредоточились на примере: а что будет, если усыновить? Ребенка, понятно…

– А хоть кроманьонца! - горячился убежденный противник наследственности, социолог.- Поелику антропологи утверждают, что за прошедшие от позднего палеолита десятки тысячелетий человеческий вид практически не изменился, несомненно, вырастет тот, кого воспитают!

– Так где ж его взять, кроманьонца?! - усмехнулся по этому поводу большой поклонник генетики математик.

Оппонент не смутился:

– Да хоть в Арктике откопайте, в мерзлоте, как знаменитого мамонтенка!

Тут вмешался в спор самый, пожалуй, вежливый из всей нашей группы товарищ, обходительный, мягкий, интеллигентный, он пользовался общей симпатией. Не первый год вместе ходили, всегда отправлялся вдвоем с женой, не менее, надо сказать, симпатичной: образцово-показательная была пара, трудно не залюбоваться. На этот раз половина пропускала сезон, по причине вполне уважительной: стала мамой.

– Между прочим,- сказал этот наш молодой папа (назовем его ну хотя бы Сергеем),- по интересующей вас теме располагаю некой информацией. Достоверной. Позвольте одну историю, надеюсь, жалеть о потраченном времени вам не придется. Только должен заранее предупредить. Длинная, не расскажешь в два счета…

– А нельзя предварительно резюме? - поинтересовался физик.

– Между предисловием и изложением? Это идея! - охотно поддержал его кто-то.

– Нет, коллеги, если уж слушать, так все по порядку,- наш милый Сергей проявил твердость.

– А куда, собственно, торопиться?…