Фантастика, 1987 год

– Господин Тирбах, для утверждения соглашения нам необходимо поехать в Делинджер,- предложил Варлей.

– Сколько времени это займет? - опять выступила вперед Полетт.

– За неделю управимся.

– А не могли бы вы оформить соглашение здесь? - спросила Полетт.- Дело в том, что у Руди выпускные экзамены. Поездка может все сорвать.

– Пока мы должны избегать всякой огласки… А здесь…

Я понял, что пришла моя очередь вступить в разговор:

– Дорогой Рудольф, я могу быть твоим поверенным во всех делах.

После обсуждения этого предложения Рудольф выдал мне доверенность на полномочное ведение переговоров и на подписание соглашения о приживлении Эдварду Тирбаху головы донора.

Варлей не торопился расстаться с молодым Тирбахом. Но заговорить с ним при мне не решался. Я догадался, что могу быть посвященным в какую-то тайну, и не отходил от Рудольфа ни на шаг.

Увидев тщетность своих намерений остаться с Рудольфом наедине, Варлей наконец выдавил:

– Господин Тирбах, я хотел бы поговорить с вами еще об одном обстоятельстве…

– Я вас слушаю.

– Видите ли, у нас нет уверенности в благополучном исходе операции… Впрочем, вашему отцу нечего терять… Поэтому до того, пока не станет все ясно, о пересадке никому не должно быть известно.

– Согласен, господин Варлей, мы будем молчать,- как-то буднично пообещал Рудольф, и все поняли, что эти слова сильнее самых торжественных клятв.

Я сообразил, что могу использовать этот факт для укрепления своих позиций. Обронив ненароком фразу о том, что мне тоже пора на родину, я ждал каких-то ходов со стороны Варлея, и не ошибся.

Он предложил мне возвращаться вместе и, получив мое согласие, заказал два билета на самолет.

В машине по дороге в аэропорт я как бы между прочим обронил:

– Как удачно вы, господин Варлей, явились со своим известием о старом Тирбахе. До вас я не знал, что делать со своим газетным очерком. А вы сразу сняли все проблемы.

– Вы журналист? - удивился Варлей.

– Да, из “Фурора”…

И я как можно бесхитростнее поведал ему о своих авторских затруднениях…

– Теперь я напишу как есть.

– А не лучше ли воздержаться от публикации? - Варлей глядел на меня маленькими настороженными глазками.- Тирбах заменит себе интеллект, он узнает о поступке Рудольфа, и, надеюсь, их отношения наладятся сами собой.

Я не согласился с ним:

– Тут важен общественный резонанс. Семейный конфликт Тирбахов типичен для наших деловых кругов. Достойной сферой деятельности для них является только бизнес. Он дает все: богатство, известность, власть… Тирбах-старший отрицает искусство!

Дескать, этим можно заниматься между делом. А если у сына призвание к искусству? Тут есть над чем поразмыслить.

В самолете Варлей попросил стюардессу принести французский коньяк и заговорил:

– Господин Елоу, нам надо решить один вопрос… Поговорим без обиняков, как деловые люди…

– Я догадываюсь о ваших проблемах, господин Варлей. Руководство Биоцентра не заинтересовано в преждевременной рекламе этой операции, так как неудача может надолго задержать ее внедрение в клиническую практику. Не так ли?

– Правильно. А вы, конечно, жаждете выйти на страницы “Фурора” с сенсационным сообщением.

– Безусловно!

Варлей откинулся на спинку кресла:

– В ответ на мое деловое предложение вы будете набивать цену, ссылаться на ваше право, на свободу печати. Но я предложу вам…

– Одну минуту,- перебил его я.- За мое молчание, как компенсацию моих потерь в гонорарах, вы предложите мне сто тысяч, и ни дина больше.

– А вы поставите условие пятьдесят тысяч выплатить вам сразу по прибытии в Делинджер, остальные - после исхода опё: рации? - засмеялся он самоуверенно.

Так между нами было достигнуто джентльменское соглашение.

По возвращении в Делинджер я получил чек на пятьдесят тысяч дин, а потом попросил выдать мне свидетельство о смерти Эдварда Тирбаха. Я понял, что лучше всего миллионеру подойдет мозг Винкли. В то время я не подумал ни о возрасте Тирбаха, ни о его здоровье. Меня заворожило баснословное богатство старика, о котором Боб даже не мог мечтать.

Предвидя возможные разногласия относительно того, кем считать получившегося монстра, я хотел держать в своих руках какието нити этого дела. Не напрасно же когда-то изучал законоведение…

– Свидетельства о смерти Тирбаха еще не существует,- заметил мне Варлей.

Я посмотрел ему в глаза и улыбнулся.

– Для успешного завершения нашей сделки такое свидетельство надо составить,- ответил я.

– Это почти невозможно.

– Почему же? Ведь в разговоре с Рудольфом вы утверждали обратное.

– Видите ли, фирма предвидит, что такое свидетельство осложнит признание личности Эдварда Тирбаха.

Вот в чем дело! Значит, в Биоцентре тоже понимали последствия операции и тем не менее шли на нее.

– Я думаю, что осложнения с признанием личности возникнут в любом случае.

– Возникнут, но их можно будет устранить. А свидетельство сделает их неразрешимыми.

– Вам знаком своенравный характер Эдварда Тирбаха. Вы вернете его к жизни, а он ради очередной сенсации изменит завещание и оставит вас без гонорара! Но если составить по всем правилам документ о его кончине!…