Фантастика 1988-1989

Выписка из истории болезни.

«Доставлена в клинику в бессознательном состоянии. Головная травма и нервное потрясение вызвали глубокое торможение мозговых центров. На восьмые сутки у больной восстановились слух и функции речевого аппарата. Память и интеллект без видимых изменений, обнаружена не проявлявшаяся прежде способность производить в уме сложные арифметические вычисления.

Под влиянием неподвижности, потери зрения и осязания у больной развился комплекс собственной неполноценности, возникло стойкое чувство страха, что могло существенно повлиять на восстановительный характер нервных процессов. С помощью психологического эксперимента больной внушили, что ее сознание — продукт электронного мозга. Последовавший вслед за этим эмоциональный взрыв привел больную в состояние, близкое к шоковому, что, как и предполагалось, способствовало эффективному расторможению зрительного центра. После этого выздоровление больной пошло гораздо успешней… Выписана из клиники в удовлетворительном состоянии».

АЛЕКСАНДР ФИН АВТОФОН

— Маша-а-а! Машка-а-а!

— Это Катька Свиридова, — подсказал Маше отчетливый шепот, но она и сама узнала голос Свиридовой и остановилась.

Свиридова улыбалась, отдуваясь после пробежки. Она была бледной и так похудела, что коленки над белыми гольфами торчали сильнее, чем прежде. Наверное, не поправилась до конца, и Машу это внезапно рассердило: могла бы полежать еще недельку, но нет, нужно встать и пойти на репетицию. Тоже мне Джульетта!

— Как наши ребята? — спросила Катя.

— Как Вадим Киселев? — шепотом перевел автофон ее потаенную мысль.

— Нормально, — ответила Маша после паузы. С тех пор, как ей вручили автофон, приходилось каждую секунду быть настороже: ведь она слышала и слова и мысли, а отвечать нужно было только на слова.

Они дошли до перекрестка и остановились.

— Светофор, наверное, сломался. Слишком долго горит красный, — шепотом доложил автофон Катину мысль.

«Торопится, — подумала Маша, — соскучилась… А нос острый, глазки маленькие. Что Вадим в ней нашел? Читает много? А я что, читать не умею?» Светофор был исправен. Красный свет сменился желтым, затем зажегся зеленый. Они перешли улицу.

— Сегодня все придут? — спросила Катя.

И без автофона Маша понимала, что интересует Свиридову опять же только Вадим. Раздражение ее стало еще сильнее. От автофона она знала: сама она Вадима нисколечко не интересует, и это было особенно обидно и, как ей казалось, несправедливо.

Она понимала, что бессильна что-либо изменить, но смириться с этим не могла. Зная, что краснеет, когда говорит неправду, Маша подошла ближе к витрине булочной, наклонилась и, будто поправляя ремешок босоножки, сказала, стараясь, чтобы голос прозвучал безразлично:

— А разве тебе не звонила Кузя? Сегодня репетиции не будет.

Маша вдруг почувствовала, что автофон выскальзывает из нагрудного кармана кофточки, но подхватить его не успела, он негромко звякнул об асфальт. Это было ужасно. Маша встала на колени, поддела непослушную пластинку ногтями, потерла о юбку и торопливо осмотрела с обеих сторон. С виду приборчик казался целым. Она облегченно вздохнула и поднялась.

Свиридова все еще стояла рядом. Глаза ее блестели.

— Значит, идти нет смысла? — негромко спросила она. — Это даже хорошо. У меня тысяча дел!

Это было вранье и еще раз вранье. Маша могла в этом поклясться, но автофон почему-то молчал.

* * *

Директор впервые держал автофон в руках, хотя прежде видел фотографии в отчетах. Розовая керамическая медалька. Легкая, почти невесомая… И такая страшная!

Будь его, директора, воля, изобретатель мог бы долго еще объяснять, что автофон — это просто усилитель. Что человек все чувствует и сам, а память его хранит всю информацию буквально с первых часов появления на свет — все, что когда-либо видел, слышал, читал. Все до слова, до буквы, звука! Автофон лишь усиливает неясные ощущения и бессвязные воспоминания, превращает их в точную информацию. Словом, помогает человеку полностью овладеть тем, что ему и так принадлежит.