Фантастика 1990

– Причуда какая-то. Не корни у него, а восемь танцующих человечков! Такие забавные все, что глянешь - и засмеешься,- громко сказал Лешка.- Для Лариски брали. Как диковину. У вашего отца.

– Что же, и Лариска хотела таскать пень на спине?любопытствовал Сергей.

– Хотела,- вздохнул Лешка.- А теперь вот пропал. Глиной засыпало. Лариска как испуганная ходит. Глаза мокрые. Смотреть тяжко. А чем ей помочь? Разве откопаешь? Целый холм глины перекопать надо.

– А может, экскаватор пригнать?- прищурился Сергей.И что вы так за пень держитесь! Суеверие! Глупость какаято! Целебным считать.

– Бежит! Лопаты несет!- вдруг крикнул Лешка, увидев Лариску.- Вот ведь какая! Ну как приварилась к этому пню.

– Давайте я вам помогу,- предложил свои услуги Сергей.- А вдруг отроем! Понятно: дубовый пень - тайна природы. А женщины к таким вещам неравнодушны. Ведь женщина более всего женщина рядом с тайною,- замысловато сказал он.- Не будем лишать Лариску удовольствия быть хозяйкой тайны.

Подбежавшая к ним с лопатами Лариска кипела плохо скрытым нетерпением. Плечи полные, распирающие ставшее тесноватым подростковое платье. Напористо растущие груди противились налегающему на них ситцу. Крепкая девка!

Сергей смущенно отвел взгляд.

Кажется, рассмотрел ее всю, когда принимала дубовую ванну, а желание смотреть на нее еще больше увеличилось.

Не глядя на Лариску, Сергей взял у нее лопату.

– А ты иди,- строго сказал Лешка запыхавшейся Лариске.- Помогай бабушке. Без тебя выкопаем пень.

Лешка говорил с ней, как с маленькой, и Лариска, обиженно хмыкнув, поспешно ушла.

– Такую бы невесту мне найти. Всю ж,изнь светить будет,- сказал Лешка, нажимая сапогом на лопату.

“А почему бы ему не жениться на Лариске?- внезапно подумал Сергей.- Ведь они не родные? Хотя, конечно, не знают об этом. А парень, конечно, не ветрогон. И на работу хваткий”.

Копали долго.

Отдыхали и сноэа копали.

Лариска принесла парного молока, а порадовать ее было нечем.

Сергей выпил одну кружку, другую. Так же с аппетитом пил и Лешка. Лариска, держа крынку, бегло, но цепко поглядывала на Сергея. И еще одну кружку наполнила молоком, слив в нее содержимое кувшина до капли. Помедлив, решая, как быть, подала Сергею: - Нашему гостю!- торжественно произнесла она и посмотрела ему прямо в лицо.

– Хватит,- вежливо отказался Сергей.- Спасибо!

– Такой большой и не можете,- внезапно пристыдила Лариска и вся осветилась новым решением:- Последнюю давайте все вместе выпьем. На брудершафт!- и, отпив свою долю, снова протянула кружку Сергею.

И вдруг он осушил всю кружку, на едином дыхании и повернул ее вверх дном.

– А мне?- спохватился Лешка.

– Тьфу ты!- вспомнил с досадой Сергей.- Ну да ладно. Доверяю отдать кружку сестре. Свои люди - сочтетесь.

Снова Сергей и Лешка копали лопатами грунт, вытаскивая пень из грязи.

До самых сумерек провозились, к ним пришла Кожушиха.

Забрызганные грязью, потные Сергей и Лешка посмотрели на нее и в изнеможении оперлись о свои лопаты.

– Ну что?- тихо сказала Кожушиха.- Пень не дается?

– Быть такого не может!- убежденно возразил Сергей. - Вытащили!

Подумав, Сергей спросил старуху: - Ну зачем Лариске эта грязная коряга?

– Человек высыхает без сказок, и освежиться ему нечем,отозвалась Кожушиха.

“Ишь ты, какая философ!”- хмыкнул Сергей и тут же заверил:

– Да я Лариске на машине другой пень привезу!

Опять появилась Лариска, вместо тесноватого платьица школьных лет на ней новое, кремовое, с линиями, мягко обрисовывающими ее тело, платье. Отчего она словно бы повзрослела? Русые волосы, не уложенные в косы, свободно стекали по спине, оттеняя полноту высокой шеи.

“Вот нашли занятие!-думал Сергей.- Этот дурацкий пень!” И только когда пень был вытащен из грязи, бабушка Кожушиха взвалила его на спину и, не оборачиваясь и не говоря ни слова, резко зашагала вверх по склону, увлекая всех за собою.

И снова Сергею показалось странным это непременное желание Кожушихи все, что связано с дубом, соединять в жизни самым загадочным образом. Однако ощущение того, что он и сам уже весь во власти Кожушихиных сказок, все острее захватывало его воображение. Да и бабкины ли только? К этим сказкам привязан отец. Мать, когда заходит речь о дубах, тоже лицом преображается. И ее любовь под дубами проходила. А прадеды?

До самого главного, ордынами почти до смерти посеченного, в сказки вросли. Так и жили, так и живут: сказка в человеке, а человек в сказке. А его, Сергея, что гонит в родные места? Только ли забота о матери и отце? Только ли желание подпитать свою кровь родниковыми водами?… Надышаться цветочной прохладой родной природы?… В Москве давно живет и работает. Там кино, телевизор. А здесь - сказки. Весь его дух отсюда. Неистощима его тяга к тайнам. Иссыхает он без деревенских сказок, создающих здоровыми и землю и людей.

А потом Сергей вместе с Лариской сажал ивовые черенки по краю рва, укрепляя его.