Фантастика, 1991 год

– Расстрелять за это?

– Нет, не расстрелять, а открыть государственную тайну, и если вы ее выдадите, тогда расстрелять.

– Вы на полном серьезе?

– Сообщаю вам, что вы человек.

– Можно подумать, что я не знал!

– Вы человек, и с вас невозможно снятие матрицы.

– То есть? - удивился Рэнк.

– Ваш мозг имеет глубокую структуру, не поддается программированию.

– Так вот откуда моя отсталость в учебе! - Рэнк хлопнул себя по лбу.

Альфа внимательно посмотрел на Рэнка:

– То, что другим просто писали в мозг, вы запоминали самостоятельно. Это чудовищная работа.

– Для меня невозможно обновление?

– Совершенно верно,-кивнули координаторы.

– И я умру?

– Да, умрете, если мы не сделаем вам операцию.

– Так делайте!

– Вы не будете писать стихи.

– Ну и пусть! - взвился Рэнк и тут же задумался.-А как же другие поэты?

– А еще координаторы,-в тон ему продолжил Альфа,-все они люди и, следовательно, смертны. Они долго не живут, одно только имя переходит по наследству. Развитие возможно лишь в обществе, где есть смерть и нет застоя.

– Не может быть!

– В этом и состоит тайна. Мне прямо в мозг зашита защитная сетка, которая не дает считать мысли. Сетка есть и у вас.

– А у них? - Рэнк кивнул на дверь.

– А у них нет, и в их мысли можно вмешиваться. Свойство человеческой природы -быть смертными, а бессмертными могут быть только предметы неодушевленные, машины.

– О господи,- простонал Рэнк.- Они не осознают приказа, но выполняют его. Зачем вы все это мне говорите?

– Ваши действия становятся опасными, за вами тянутся другие. Библиотекарь пытался прочесть ваши документы, мы еле его остановили. Ваша мать пыталась писать дневник. С такими мыслями трудно справиться.

– Что же вы меня не остановили? Ведь живут же другие поэты!

– Они живут, не соприкасаясь с бессмертными, они не ходят по улицам, как вы. Вы же дочти осознали свое положение и могли много попортить в чужих мозгах. Вы, как вирус, сеяли мысль.

– Я не хочу,- воскликнул Рэнк,- я не буду с вами разговаривать!

– Или бессмертие, или переход к нам, смертным. Станете тем, кем хотите. Вам не уйти от нас, вы никогда не станете прежним. Бессмертие как болезнь, вы можете быть больны, можете быть здоровы, но одновременно быть и здоровым, и больным нельзя.

– Я хочу уйти! - Рэнк направился к двери.

– Сначала ваше решение!

– Вы вершители, а они роботы? - закричал Рэнк.

– У них иные цели и потребности, они просто не задумываются, а в общем…

– А если я закричу: “Люди, посмотрите на себя!” - Ваш крик никто не услышит.

– Значит, решено? Вы будете смертным?

Бешенство охватило Рэнка. Он незаметно вытянул из кармана сварочный разрядник и резко ткнул его иглой сначала одного, а затем второго координатора. Голубая искра проскочила между электродами, и два парализованных тела упали на пол.

Бежать! Рэнк распахнул дверь и бросился вниз. У входа спрял общественный экранолет, старый и весь обшарпанный. Наверное, его готовились списать в утиль, но забыли, во всяком случае, скорости от него добиться было бы затруднительно; Рэнк, не обращая внимания на такие мелочи, вскочил в кабину и дал газу. Город резко провалился вниз, и Рэнк, заложив вираж, понесся прочь. Живым он им не дастся, он спрячется где-нибудь, будет писать, разбудит отца, мать, всех своих друзей, всех людей на земле. Только бы уйти от погони. В том, что его будут искать, Рэнк не сомневался.

Экранолет резко снизился, под крылом развернулась бескрайняя тайга. Сзади никого нет, а вот внизу вроде бы то, что нужно.

Бросив машину в прогалину между деревьями, Рэнк сокрушил несколько вершин и благополучно сел, прямо в кустарник. Он быстро выгрузил сопровождающего робота, сделал дом и гараж, тут же загнал в экранированное подземное убежище экранолет и самого робота. Здесь его не найдут, здесь он свободен.

Писать, работать - вот его призвание, его смысл жизни.

Рэнк начал быстро диктовать в микрофон все то, что слышал. Из машинки поползла лента бумаги. Рэнк пробежал ее глазами и с досадой отбросил. Нет, так не пойдет. Его не поймут, его оплюют, осмеют.

Он понял: надо писать не сухой документ, а книгу и в ней исподволь раскрыть читателю глаза, протереть их, и зрячий да увидит. Рэнк бросился к столу, мучимый нетерпением. Он сидел всю ночь. Его рвало стихами и мыслями. Лишь когда снаружи уже начался новый день, Рэнк с гудевшей от напряжения головой, еле переставляя непослушные ноги, выбрался на свет божий.

Обвел поляну взглядом и присел на траву. Сверху раздался шум, и прямо к нему на поляну плюхнулся экранолет какой-то новой конструкции. Рэнк понял, что на этот раз он окончательно влип и что ему не уйти. По-кошачьи перекатившись в заросли, Рэнк припал к стволу дерева и вытащил лучевой резак. Слабовато, конечно, но все же не голыми руками воевать. Поразмыслив, он спрятал это обратно и пополз задом в чащу.

– Постойте, Рэнк, не убегайте. Поговорим спокойно!

Рэнк замер.

– Не бойтесь, пожалуйста, я ведь в отличие от вас не вооружен,- из экранолета вылез смуглый низкорослый человек.- И я совершенно один.

– Отойдите от машины.-Рэнк встал за ствол.