"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20 (СИ)

Оговоренные двадцать минут ещё не вышли, так что я задержался пересчитать скопившуюся на руках наличность. Выложил остатки полученной за участие в автоподставе тысячи, к ним кинул мятые банкноты, которые забрал с тел своих несостоявшихся убийц. Быстро рассортировал купюры по достоинствам и прикинул, что вполне смогу приобрести билет до Москвы и без обмена долларов.

Всего набралось тысяча сто тридцать восемь рублей, поэтому пятьдесят баксов благоразумно брать с собой не стал и заложил серовато-зелёную купюру в томик Рекса Стаута. Ещё кольнуло мимолётное сожаление о впустую потраченной вчера двадцатке, но тут уж ничего не попишешь. Невелика плата, в конце концов. Зато ноги унёс.

Время начало поджимать, я посильнее затянул шнурки великоватых ботинок, схватил пакет со старой одеждой и выбежал из квартиры, захлопнув за собой дверь. А уже внизу, на первом этаже заколебался, не решаясь выйти из подъезда.

Липкой волной страха накатило осознание, что на мне висит уже три трупа, а за такое могут и голову оторвать. А ну как подельники вчерашних убийц пожалуют? Вот выйду сейчас на улицу и словлю заряд картечи.

Я замер, не решаясь сделать шаг на крыльцо, но потом всё же толкнул дверь, выглянул во двор. Вроде никого…

— В Багдаде всё спокойно, ага, — фыркнул я, отмирая от приступа иррационального страха, и поспешил на встречу с пацанами. Выбросил в один из мусорных баков пакет с вещами, вышел со двора и сразу углядел маячивших у соседнего дома Андрея и Рому, одинаково хмурых и похмельных.

— Чё так долго? — начал возмущаться Романов, а вот Фролов мигом приметил мою рассаженную губу и присвистнул.

— Серый, это кто тебя так? — заинтересовался он. — И прикид какой-то стрёмный. Тебя раздели, что ли, по беспределу вчера?

Спортивному костюму моя нынешняя одёжка объективно проигрывала, и на определение «стрёмный» я обижаться не стал, только досадливо махнул рукой.

— На мопеде вчера проехаться решил.

Рома басовито рассмеялся, Андрей недоумённо нахмурился.

— Гонишь, что ли?

— Блин, Дюша, ты же меня видел! Состояние моё помнишь? Надумал «Ригу» продать, вот и пошёл проверить, фурычит она вообще или нет. Ну и навернулся. Дождь же прошёл, скользко было.

— Сильно грохнулся? — полюбопытствовал Фролов.

— Да повезло ещё. Только губу разбил и руку расцарапал. Там в другом фигня: у мастерки рукав порвал и всю кровью залил, штанину цепью зажевало к чертям собачьим, а у кроссовка подошла отвалилась. Вообще хрен знает, чем её зацепил!

Пацаны заржали.

— Ну ты лошара! — покачал головой Андрей. — Хоть бы шлёпки какие надел.

— В ментовку в шлёпках? Да ну на фиг. На обратном пути в Торгаш заеду, приценюсь к обуви.

— А чего не на Зелёный? — удивился Рома.

Я невольно поёжился, но умудрился сохранить невозмутимое выражение лица и беспечно пожал плечами.

— Ну или так.

Вызывали нас не в районное, а в городское отделение, оттуда что до Зелёного базара, что до Торгового центра было рукой подать.

— Скатаемся с тобой тогда, — решил Андрей. — Ладно, двинули.

Рома отвлёкся стрельнуть сигарету, но сразу нагнал нас, и мы зашагали к ближайшей остановке, а на подходе к ней углядели спешившую в том же направлении парочку одноклассников. Узнали их сразу — очень уж характерные были у них фигуры, буквально по классике: Толстый и Тонкий. И если Лёню Гуревича, несмотря на высокий рост и худобу, Тонким никто сроду не называл, то к полноватому Тихону Морозову прозвище Толстый прикипело намертво. Не сказать, что он был прямо жирным, скорее просто дородным и рыхлым, но хватило и этого.

Мы прибавили шаг и начали нагонять парней.

— Два клоуна, — хохотнул Рома. — Вырядились, бля…

Лёня отправился на беседу со следователем в тёмно-сером классическом костюме, Тихон вышагивал рядом с ним в синих «мальвинах» и клетчатой рубашке. Со стороны эта парочка и в самом деле смотрелась на редкость колоритно. Клоуны — не клоуны, но улыбку вызывают.

Как видно, смешными Лёня с Толстым показались не только нам, но и двум короткостриженым парням, стоявшим у павильона остановки. Выглядели те сущими хулиганами, да хулиганами они и были. Нашим одноклассникам повезло нарваться на Кислого и Пантелея. И если Мишу Пантелеева в расчёт можно было не принимать — он, пусть крепкий и плотный, в драках один на один нам с Андреем всегда уступал, то с Кислым встречаться откровенно не хотелось. Сам по себе тот особых проблем доставить не мог, но вот его старший брат имел немалый авторитет, чем Кислый неизменно и пользовался. Терпеть суку не могу…

Вот и сейчас он сразу начал грузить Толстого и несколько раз даже ткнул кулаком по плечу — не врезал, желая отсушить руку, просто наметил удар, усиливая психологическое давление. Лёня Гуревич молча стоял рядом. Самого его трогать опасались из-за связей отца, но и другу от него помощи было не дождаться.

Тут мы и подошли, поздоровались. Кислый соизволил протянуть вялую худую ладонь с полусогнутыми пальцами для рукопожатия, после вернулся к разговору с Толстым.

— Давай, доставай лопатник! — гнусаво протянул он. — Не ссы, я отдам на следующей неделе! Да не включай броню, говорю же: отдам!