Фантастика 2001

— Ленивчик не работает, — вздыхает Стеков и в доказательство демонстрирует пульт дистанционного управления от телевизора. — Нет, я понимаю, если это наказание такое — пускай будет. Но если просто недосмотр?

— Что-либо еще? — спрашиваю я, опомнившись. Слегка пристукиваю каблуком по полу — и крошечный термит устремляется к заключенному.

— Больше ничего, — с достоинством отвечает хакер. — Отношение самое благожелательное, харчи вкусные, постельное белье меняют регулярно, раз в неделю — баня.

— Я выясню, что можно сделать… с ленивчиком…

Томилин, с каменным выражением лица, ждет.

— Разрешите вернуться к отбытию наказания? — спрашивает Стеков.

Ожидаю со стороны подполковника какой-либо реакции, но ее нет. Мы покидаем хакера, выходим в подъезд, затем — в камеру.

— Храбрится, — неожиданно замечает Томилин. — Заключение в виртуальности для хакеров — самое неприятное наказание. Находятся в глубине, и при этом — никакой возможности взломать программы.

Киваю… и вдруг понимаю, что меня насторожило. Статья двести семьдесят два, часть первая. Исправительные работы на срок от шести месяцев до года, лишение свободы на срок до двух лет.

— Какой у него срок?

— Шесть месяцев.

— И… сколько осталось?

— Чуть меньше двух.

Не понимаю. Даже если хакер сумел выбраться из виртуальной тюрьмы — к чему такой риск? Отбывать наказание ему осталось всего ничего!

— Продолжим обход? — спрашивает Томилин.

По-хорошему стоит посетить еще пару камер. Исключительно с целью запутать Томилина. Смотрю на часы.

— У меня есть еще двадцать минут. Давайте. Сосредоточимся на компьютерных преступлениях, хорошо?

deep

Кружится перед глазами цветная мозаика. Не то пытаясь сложиться в картинку, не то рассыпаясь. Рыцарский меч, доспехи, протянутая рука, самоцветный гребень, ящерка на стене…

Но я знаю — в этом паззле недостает одного, самого важного, фрагмента.

Выход.

Я стянула шлем, расстегнула воротник комбинезона. В комнате было темно — так и не раздернула с утра шторы…

Встав и сладко потянувшись, я крикнула:

— Мама! Папа! Я дома!

Сквозь дверь донеслось что-то неразборчивое, заглушенное музыкой. С этими родителями беда! Как врубят свою «Машину времени» или других старичков — не дозовешься!

— Не слышу! — крикнула я снова.

Макаревич, сокрушающийся о невозможности изменить мир, притих.

— Дочка, ужинать будешь? Тебе накладывать? — подойдя к двери, спросила мама.

— Иду, — выскальзывая из комбинезона, сказала я. — Сейчас.

Ёжась под холодным душем — ничего нет лучше, чтобы опомниться от глубины, — я прокрутила в памяти тюрьму, Томилина, хакера Антона.

Нет, не сходится что-то.

Я выскочила из душа, промокнула с тела воду, швырнула полотенце прямо в бак стиралки. Влезла в старые, дырявые на коленках джинсы, надела старую рубашку — когда-то ее таскала мама, но она мне жутко нравилась.

— Карина!

— Иду, — отпирая дверь, пробормотала я. — Ну сказала же, сейчас…

Папа уже был дома. Сидел за столом, косясь одним глазом в телевизор. И не преминул спросить:

— Любимый город?

— Может спать спокойно. — Я плюхнулась на свою законную табуретку. — Папа, вот представь, что ты сидишь в тюрьме…

— Не хочу, — немедленно ответил папа.

— А ты попробуй. Тебя посадили на полгода, ну, за взлом сервака и кражу файла…

— Карина! — Папа многозначительно постучал вилкой по тарелке.

— За неправомерный доступ к охраняемой законом компьютерной информации, каковое деяние повлекло за собой копирование информации… — досадливо сказала я.

— Представил, — ответил папа. — Теперь представил. Дальше?

Разумеется, я не должна обсуждать с родными таких вещей. Ну… мало ли чего я не должна делать? Сажать «жучков» на Томилина я тоже не имела права.

— Тебе дали полгода в виртуальной тюрьме…

— Спасибо, что не вышку, — вставил папа. Поймал укоризненный мамин взгляд и улыбнулся.

— Полгода, — гнула я свою линию. — Четыре месяца ты отсидел. И вдруг нашел способ выбираться наружу, в Диптаун. Но если это раскроется, то статья будет как за обычный побег! Станешь ты прогуливаться по Диптауну?

— Это все твоя американская практика? — невинно спросил папа.

— Да не практика, я же неделю как вернулась… — начала я, но вовремя сообразила, что отец шутит. Стажировку в США я проходила в виртуальности, хотя очень надеялась на настоящую поездку. Вот и выслушивала каждый вечер про чудеса техники: «А дочка уже вернулась из Штатов? Надо же, какие быстрые нынче самолеты!» — Папа, я серьезно!

— Я не юрист, — скромно сказал папа. — И даже не зек.

— Папа…

Отец задумался.

— Мог бы и убегать, — сказал он наконец. — Если есть какая-то важная причина. Это наш хакер?

— Я абстрактно спрашиваю, — терзая вилкой котлету, спросила я.

— Так и я тоже. Это абстрактный русский хакер?

— Угу.

— Тогда он может быть влюблен, может распивать с друзьями пиво или убегать всего-то ради куража.

— А если хакер американский?

— Тогда он грабит банки, пользуясь имеющимся алиби, — уверенно сказал папа. — Чем не повод? Сесть в тюрьму на маленький срок и, честно отбывая наказание, заняться серьезным бизнесом.

— Карина, пять минут прошли, — напомнила мама.