Фантастика 2002. Выпуск 2

Петухов назвался и минуты две, не зная, куда девать дурацкую коробку с мышкой, краснел и отвечал на разные вопросы, после чего в глубине помещения открылась дверь, откуда выкатили хромированную тележку с громоздящимися на ней коробками. Петухову опять пожали руку, потом с эскортом вывели наружу, посадили в оказавшийся у входа красный «БМВ» и спросили адрес. В себя Петухов пришел уже дома, в окружении бесчисленного сонма распакованных коробок, телевизионщиков и двух очкастых равнодушных техников, стыкующих аппаратуру. Тоник, испугавшийся такого количества чужих людей, спрятался в соседней комнате, откуда подсматривал в щелочку. Наконец все кончилось, Петухова попросили расписаться «тут и тут», в последний раз пожали руку, попросили улыбнуться в камеру и ушли, оставив его наедине с включенным агрегатом. Компьютер стоял на столе среди общего разгрома, гудел вентилятором и мерцал светящимся экраном. Прежде чем Петухов успел решить, что делать с ним теперь и вообще что теперь делать, Тоник с радостным визгом влетел в большую комнату, запрыгнул Петухову на грудь, облапил и принялся радостно лизаться. Через минуту он уже дорвался до машины и с присущей детям непосредственностью запустил какую-то игрушку. На экране появилась рука с пистолетом, потом замелькали выстрелы и взрывы, и квартира наполнилась грохотом.

— Надо бронедверь поставить, — про себя заметил Петухов.

— Что? — Тоник обернулся.

— Ничего, — торопливо сказал тот. В голове его забрезжила некая мысль. — Слушай, э-э-э… друг Тоник. Тебе бы не хотелось покататься на машине?

— Куда? — не оборачиваясь, спросил тот.

Едва Петухов осознал возможности себя сегодняшнего, началась новая жизнь. Управлять желаниями Тоника оказалось удивительно легко — достаточно было расписать ему все прелести нового приобретения, и тот загорался как порох. День головной боли — и Петухов получал «заказанное». Со временем период ожидания сократился. И даже если Тоник утрачивал к новинке интерес, полученное все равно в итоге оставалось Петухову. Машину — серебристый джип «тойота лэнд-круизер», широкий, как баржа, и больше похожий на маленький автобус, отписал ему родственник из Новосибирска, о котором Петухов давно уже и думать позабыл. Родственника — крупного в тех местах коммерсанта — в последнее время с интересом щупали налоговики, и он поспешно переписывал на родичей все свое имущество. На все машины родственников не хватило и богатый сибиряк вдруг вспомнил о своем непутевом скольки-то-юродном братце. Через неделю родич все же загремел под суд, и машина осталась Петухову.

Водить Петухов научился довольно быстро и вскоре уже лихо рассекал по городу, небрежно выставив в окошко локоть и держа «штурвал» одной рукой. Тонику скоро наскучило кататься просто так, пришлось купить дачу в пригороде, на живописнейших прудах, где разводили карпа, осетра и радужную форель (рыбу Петухов любил, а Тоника на некоторое время удалось соблазнить рыбалкой). Жизнь тоже вроде бы наладилась. Производимый Тоником разгром и беспорядок быстро удавалось ликвидировать при помощи стиральной и посудомоечной машин, а также супернавороченного пылесоса, который пылесосил, мыл, сушил, химчистил, и только что не бегал за орешками к пиву. Потом Петухов доверил все заботы по уборке горничной (из-за расположения к Петухову та работала за половину платы). Жаркое и удивительно насыщенное лето Петухов провел за городом в компании сговорчивых девчонок и немногих избранных друзей. Правда, часто приходилось отвлекаться и срываться к Тонику, нередко даже из постели. Впрочем, ему все прощали. Он уволился с работы и жил теперь за счет каких-то неизвестных доброхотов, регулярно посылавших деньги на его счета, которых он открыл штук пять, а также за счет найденных на улице кошельков, лотерейных выигрышей, вознаграждений за находку потерявшихся собак и разных прочих штук и фокусов, которые подсказывала ему его фантазия. Двухмоторный прогулочный катер подарил ему представитель какой-то компании после того, как он вытащил его, тонущего, из воды; дом — фирма «Хитачи», у которой он по случаю купил микроволновку, а кухню в дом — «Таллина Бланка», когда Петухов сподобился сыграть на «Поле Чудес» (попал на телевидение он с первого же раза, от винта, послав туда кроссворд, срисованный им со старого номера «Сельской молодежи»). Он завел какие-то торговые ларьки, какие-то кофейни и закусочные на паях, а когда он — тип в общем-то не очень и фотогеничный — поучаствовал в рекламе пива и автомобилей, его стали узнавать на улицах. Когда же местная «братва», обеспокоенная слишком быстрым ростом благосостояния одного отдельно взятого человека, намекнула ему, что вообще-то таким богатым лохам положено делиться, то почти все они в течение недели угодили в переделки — от довольно безобидных (вроде падения в пьяном виде в выгребную яму на шашлычной даче) до вполне серьезных и кровавых перестрелок с конкурирующими группировками, где многие полегли навечно. После этого «наезды» прекратились — связываться с Петуховым отныне «братва» почитала делом опасным.