Фантастика 2002. Выпуск 3

Экипаж «Анубиса» в компании волгоградцев и калининградцев основал собственную «улицу» табора. Пяток минут поспорив, нарекли ее улицей Магеллана. Через десять шагов от жилых палаток и металлической костровой решетки улица Магеллана пересекалась с улицей Новоантарктической, на которой обитали киевляне, саратовцы и мариупольцы. Чуть дальше располагалась площадь Вешних Вод, на которой никто не обитал ввиду избытка влаги: ручьи. Зато в самой излучине, подальше от табора и недалеко от места, где талые воды низвергались с полуметровой высоты в океан, установили модерновый сортир — с виду точь-в-точь как деревянный. Конечно, унитазы на «Кассандре» были комфортнее, но для яхтсменов вместо сомнительного висения на транце даже сей приют размышлений и отдохновения казался верхом цивилизации. Пустырек перед сортиром мстительно обозвали площадью Ильича, хотя никаких особых чувств к проигравшему социализму никто из бывших совков уже давно не испытывал. Нареклось — и ладно. Главное понимание, а вовсе не злорадство по минувшему.

Олег Баландин со свежезаправленным газовым баллончиком в руках топал по Новоантарктической в сторону Магеллана. Боцман «Кассандры», случившийся на месте заправки, милостиво выделил Баландину полстакана «Telamour Dew», отчего Баландин пребывал в слегка приподнятом расположении духа. Женька Большой и Нафаня в компании двоих калининградцев дружно чистили картошку, а Юрка с капитаном «Царицы» на пару в данный момент выгребали на резиновой лодке к «Анубису» за припрятанным салом. Сала требовала душа каждого обитателя улицы Магеллана, а едва николаевцы обмолвились о неприкосновенном запасе на борту «Анубиса», народ взвыл и потребовал.

Поскольку николаевцы отнюдь не были лишены души, также жаждавшей сала, долго раздумывать не пришлось. Снарядили капитанов, снарядили Баландина за газом и уселись чистить кар-тофан. О наличии или отсутствии водки речь вообще не шла — у русских (или украинцев, что, в сущности, одно и то же) водка не переводилась даже на побережье Антарктиды. Антимагелланам иногда казалось, что трюмы «Кассандры», «Фестиваля», судейских катеров и каждой яхты, что смутно проступали из осточертевшего тумана, содержат даже не неисчерпаемые запасы водки, а непрерывно действующие ликеро-водочные заводики. Хозяйственные волгоградцы в который раз выкатили трехлитровую бутыль маринованных огурчиков. Как они все эти запасы не сожрали еще в Индийском — уму непостижимо. Впрочем, вскоре тайна раскрылась: на «Кассандре» имелся целый контейнер, ключами от которого заведовал один из бонз волгоградского яхт-клуба, в гонке самоубийц — судья.

Одним словом, на улице Магеллана готовились хорошо пожрать, слегка выпить и в очередной раз потрепаться о невероятной ситуации, в которую волею случая вляпались все участники организованной Шимашевичем регаты.

— Заправил? — поинтересовался Женька, когда Баландин приблизился.

Тот утвердительно кивнул.

— А чего это у тебя глазки масленые, а? — прищурился Женька. — Чего, тяпнул уже?

— Так это… Боцман налил. Не отказываться же?

— Лучше бы меня за газом послали, — сокрушенно вздохнул калининградец Дима Дахно.

— А мы, блин, решили уж всех дождаться и только тогда, — негодующе сообщил Женька. — В то время, когда мы не покладая рук, некоторые несознательные личности…

— Зато я газ принес, — очень веско заявил Баландин. — Помочь?

Он тоже взялся за нож. Сидящие вокруг мусорного пакета потеснились.

Резинка с «Анубиса» уже гребла назад. Волгоградцы Витька Сивоконь и Володя Власевич, которым Баландин минуту назад вручил баллон, разожгли походную двухконфорочную плитку и колдовали над парой сковородок.

Нафаня метнул очередную очищенную картофелину в пластиковое ведро и непроизвольно принюхался.

— Эх! — мечтательно произнес он. — На сале оно бы лучше было!

В пайках выдавали дурацкий импортный маргарин «Рама» — запах от него разносился совсем не тот, чем если б кинуть на сковородочку несколько ломтиков сала…

— Хватит, поди? — Повар-волгоградец Толик Хмелев заглянул в ведро с картошкой. — Точно, хватит.

Поваром Толик работал в родном Волгограде. Как ни странно, вид кастрюль и готовка как таковая совершенно ему не надоедали, поэтому обитатели улицы Магеллана даже не задумывались, кому сегодня готовить. А вот в помощь себе Толик всегда брал одного-двух человек, а то и более — как сегодня, — и попробуй не согласись!

Женька принялся мыть картошку, остальные немедленно закурили. Тем временем подоспели капитаны — с закатанным в банку салом. Над улицей Магеллана разнеслось дружное троекратное «ура».

— Ексель-моксель, — сказал другой калининградец, но тоже Дима, носящий странную фамилию Субица. — Думать не думал, что буду в Антарктиде сало жрать!

— Хе-хе! — хмыкнул Женька Большой. — Совок вспомни. Ты взрослый, должен помнить. Думал ли ты, что водка без очереди будет? Или вот в стриптиз по телевизору — верил, а?

— Нет, — признался Субица. — Не верил. Да что там верил — я и не думал, что такое возможно!

— А теперь уже и континенты прыгают, как кузнечики, — мрачно добавил Дахно.